Священник

— Адам согрешил, а помазанник божий был распят на кресте за его грехи, дабы искупить их.

— Это несправедливо. Тот, кто совершил преступление, тот и должен быть распят на кресте.

— Его могут видеть лишь мертвые? И миллиарды людей находят в этом смысл?

— Такова природа веры.

— Мы пришли не на мессу.

— Ну, тогда возвращайтесь домой, сегодня праздник, не упустите эту возможность.

— Сегодня не может быть праздника ни для кого, потому что вы уволили десять рабочих, которые теперь остались без работы.

— Глупец, как ты смеешь беспокоить меня в храме!?

— Если вы сейчас же не примите обратно людей, которых уволили, мы все не выйдем на работу в карьер.

— Я пришел сюда, чтобы послушать мессу, а не для того, чтобы меня шантажировал этот подлец. Немедленно выгоните его! Чего вы ждете, священник?

— Юноша, это не самое лучшее место для таких дел...

— Вы не можете выгнать этих людей из храма. Это дом Божий или, при всем моем уважении, маркиза Санчино?

— Он прав, это дом Божий и сюда может входить кто угодно. Так что я остаюсь. И вы все тоже, садитесь.

— Или я, или этот шантажист!

— Маркиз, это вы шантажируете Господа.

— Забирать жизнь у человека, плохой он или нет, — это грех.

— Нет, забирать жизнь без причины — это грех.

— Сын мой, Всевышний наказал нам заботиться о душах землян. Но не здесь, на земле, наступает исцеление души грешной. Ты, сын мой, ел хлеб беззакония и пил вино хищения.

— А ты знаешь, отец, какое оно сладостное, вино хищения?

— Кто ты? Дьявол или слабоумное дитя?

— Я Зобар. Первый конокрад на свете, ваше священство.

— Больше вам нечего мне сказать?

— Домой бы надо, попрощаться со всеми. Лошадей погладить, поплевать им в морды, чтобы не сглазили. Вина хищения глоток не мешало бы.

Церковь осуждает насилие, но она ещё суровее осуждает равнодушие. Насилие может быть выражением любви, равнодушие — никогда. Первое есть ограниченность милосердия, второе — неограниченный эгоизм.