Табор уходит в небо

— Ну и кляча у тебя! Я приведу тебе белую кобылицу, горячую, необъезженную, как ты!

— Ай, погублю я тебя, крестовый... Ай, погублю...

— Твои слова, как сети, Рада. Расставляешь ты их передо мной, и куда ни иду, путаюсь в них и падаю. А вдруг, я вырвусь, что тогда будет, Рада?

— А ты не слеп, Зобар? Вся земля сетями опутана. Каждый расставляет сети. Кто искусно и честно, кто грубо и подло. И никому своих сетей не миновать.

Никого никогда не любила я, а тебя люблю. А ещё, я люблю волю, Лойко. А волю я люблю больше тебя.

Вставай рано на рассвете и помни, что закат придет, когда его совсем не ждёшь.

Вставай рано на рассвете и помни, что закат придет, когда его совсем не ждёшь.

— Сын мой, Всевышний наказал нам заботиться о душах землян. Но не здесь, на земле, наступает исцеление души грешной. Ты, сын мой, ел хлеб беззакония и пил вино хищения.

— А ты знаешь, отец, какое оно сладостное, вино хищения?

— Кто ты? Дьявол или слабоумное дитя?

— Я Зобар. Первый конокрад на свете, ваше священство.

— Больше вам нечего мне сказать?

— Домой бы надо, попрощаться со всеми. Лошадей погладить, поплевать им в морды, чтобы не сглазили. Вина хищения глоток не мешало бы.

— Хорошо.

— Что — хорошо?

— Говоришь хорошо, врешь плохо.