Священник

Наша совесть есть часть божественного. Она помогает отличить добро от зла. Когда добро не вписывается в понятие буквы закона — приходится делать выбор.

Мы рождаемся с любовью, а потом выбираем, во что её вложить.

Любовь ужасна. Она ужасная, болезненная, пугающая, заставляет сомневаться в себе, осуждать себя, отдаляться от других людей в твоей жизни, делает тебя эгоистом, жутким типом, заставляет зацикливаться на волосах, жестоким тебя делает, заставляет говорить и делать немыслимое. Этого хочет каждый из нас и это личный ад. И не удивительно, что мы не хотим нырять во все это в одиночку.

Ад вы несете в себе. Вы старше меня и тешите себя надеждой, что знаете людей. А ведь познать нам дано только самого себя. Если много лет назад вы предали девушку из-за денег, не надо думать, что сегодня люди предадут из-за денег вас. Вы мерите всех на свою мерку. Что ж, это естественно. Причина, которая пробуждает в нас страх, спрятана в нашем сердце, гнездится в наших грехах; поймите это, и тогда вы поборете то, что вас мучит; найдете оружие, чтобы победить свой страх.

И всё-таки вы страдаете, как католик. Когда перегорает лампочка, люди меняют её, покупают новую. Когда перегорает лампочка у католика, он стоит в темноте и вопрошает: «Что я сделал не так?..»

Жизнь сама по себе очень загадочный случай.

Суду ничего от тебя не нужно. Суд принимает тебя, когда ты приходишь, и отпускает, когда ты уходишь.

— Я служу мессу каждый четверг в семь часов.

— Спасибо. Но... нет.

— Вы не верите?

— В религию? Нет. Я верю в Бога, в науку, в ужин в воскресенье вечером... Но я не верю в правила, которые говорят мне, как надо жить.

— Даже если правила эти дарованы Господом?

— Сколько крестовых походов было совершено во имя Господне? Сколько людей погибло из-за чьих-то религий?

— Из-за фанатизма, а не из-за религий.

— Это слова. Главное, что эти люди мертвы.

— Ты лжёшь, а священники не должны лгать.

— В покере нет лжи, только блеф. А Господь прощает блеф.

Когда в аду не останется места, мёртвые будут среди нас.