Саша

— Можно я скажу? Люба беременна! И не от мужа, а от милиционера. Помнишь милиционера, она к нему ходила за зонтом.

— Фигасе! Я тебе так скажу, главное сейчас — не паниковать. Потому что какая нафиг разница, от кого ты беременна, потому что ближайшие 18 лет заниматься ребенком, девочка моя, будешь только ты!

— По-твоему, жизнь это только танцы?

— Нет, конечно. Но если ты не станцуешь свой собственный танец, то кто его станцует за тебя?

— Поэтому у него принцип — «Не давать в долг близким друзьям».

— То есть, получается, незнакомому человеку он бы дал.

— Ну, Слав.

— Что Слав? Получается, что он с тобой так давно и близко дружит, что аж не даст. То есть, так тебя любит, что пошёл ты нахер.

— Я не понимаю, как можно продавать то, что тебе не принадлежит. Как Луна может кому-то принадлежать?

— Земля тоже никому не принадлежит, а участки продаются. Я, знаешь, что тебе скажу — то, что никому не принадлежит, можно забрать себе.

— Господа, я прошу прощения, что вторгаюсь в вашу беседу, но у меня вопрос важный.

— Да?

— Режиссер культового японского фильма «Записки старой Гейши»?

— Че-то я не помню, но если японский, то может быть Курасава.

— Ку-ра-са-ва. Подходит.

— Ну прекрасно.

— Значит «Му-му» написал не Тургенев...

Любовь — это же реальное, земное чувство... И оно требует присутствия другого человека рядом... Прикосновений...

Ну чё ты пялишься? Психологическая травма! Ссу, где хочу.

— Что этот нелюдь с тобой сделал?

— Ничего, — отозвалась она, ковыряясь в замке. — Не успел. Он не нелюдь. Обычный человек. Жестокий, глупый, злопамятный. Как все.

— Не все такие, — возразил старик без особой убежденности.

— Все, — упрямо сказала девчонка, морщась, но вставая на затекшие ноги. — Это ничего. Оставаться человеком — тоже непросто.

Мы, может быть, слишком бережливы в трате своих чувств, много живем мыслью, и это несколько искажает нас, мы оцениваем, а не чувствуем…

О, а вы не против отсидеть за что-нибудь другое, ребята придумают.