— Можно я скажу? Люба беременна! И не от мужа, а от милиционера. Помнишь милиционера, она к нему ходила за зонтом.
— Фигасе! Я тебе так скажу, главное сейчас — не паниковать. Потому что какая нафиг разница, от кого ты беременна, потому что ближайшие 18 лет заниматься ребенком, девочка моя, будешь только ты!
Вот ты даже сам себе не можешь признаться, что тебе нравится, когда рядом с тобой шлюхи! Потому что когда ты находишь такую, ты начинаешь ее за уши подтягивать в какой-то свой угол, который ты сам себе напридумывал и делаешь из нее приличную нормальную женщину. А в какой-то момент она превращается в твою долбаную жену, и тебе очень скучно становится!
Вот такая волшебная штука эта любовь: ты первую половину жизни живешь, думая, что кто-нибудь разведется, а вторую — что кто-нибудь помрет.
А на самом деле я все это ненавижу: все эти свечи, мишуру, но я же нормальная женщина и иногда, блин, накатывает. Пусть я ненормальная, но иногда так хочется. А знаешь, почему? Мне очень хочется до тебя дотронуться душой. Я очень этого боюсь, правда, знаешь, я дико этого боюсь, но очень-очень хочется…
Любовь — это невероятное чувство, такие ощущения абсолютно невероятные, странные, в первую очередь это желание прикасаться, прикасаться руками, телами, прикасаться душой.
Переживать неудачи в любви можно по-разному. Кто-то теряет веру, кто-то просто ждет, что жизнь наладится сама собой, кто-то развивает бурную деятельность по исправлению собственных ошибок..
Но какой бы путь ты ни избрала, тебе не избавиться от вопросов. Должна ли ты простить его? Должна ли ждать? Должна ли и дальше надеяться, что все будет хорошо? Вопросы прибывают, вопросы могут мучить тебя многие годы. Только любовь разрешает все сомнения. Но для того чтобы понять это, любовь надо потерять.
— Давай-ка я расскажу тебе всё по порядку. Ты знаешь, что бывают ситуации, в которых человек может видеть не только свои сны, но и чужие?
— Чужие сны? Что за бред!
— Вовсе не бред. Беременные женщины способны видеть сны своих еще не родившихся детей. Когда им начинают изо дня в день сниться какие-то световые пятна, невнятные звуки, не несущие, казалось бы, никакой смысловой нагрузки, то мы предполагаем, что это сны младенца.
— Ну предположим это так. Но при чем тут младенцы?
— При том, что младенец находится в материнской утробе. Его мозг никак не сообщается с мозгом матери. По крайней мере прямой связи, через нервную систему, нет. Так как же мама видит его сны?
Вообще в женатом состоянии напрягает не то, что у тебя нет других женщин, а то, что нет этой возможности. Я, может быть, ею бы и не воспользовался, но возможность-то должна быть… Вот, например, запретили бы тебе есть вилкой. Причем в формулировке «никогда». «Никогда больше не будешь есть вилкой!» Да, казалось бы, и черт бы с ней, можно ложкой, палочками, руками… Но тебе сказали — нельзя, и сразу захотелось именно вилкой. И, главное, вот она — вилка, лежит. Много вилок. Открыл ящик — полно. Разные — длинные, короткие, трехзубые, двузубые, серебряные, мельхиоровые… Да тебе в таком состоянии даже и алюминиевая сгодилась бы… если у тебя уже три года не было ни одной вилки. Но нельзя. А буквально вчера еще было можно — бери любую вилку и пользуйся, и никому дела нет. А сейчас воспользовался — и все так головами качают: «Э-эх, что же ты, обещал же вилками не пользоваться…»
— Неужели тебе не обидно, что у тебя такая жизнь? — нахмурилась Саша.
— Мне обидно, что строение позвоночника не позволяет мне задрать голову вверх и посмотреть на того, кто ставит эксперимент, — отозвался музыкант.
Повод нервничать есть всегда. А то и десяток сразу. Глупо надеяться, что когда-то наступит день, когда ни одного повода не будет. А раз так – зачем дёргаться?
Cлайд с цитатой