pyrokinesis

И мы не покорим это небо

Не отправим корабли на планеты

И ничему всё это творчество не учит,

Мы узнали только то, что этой музе нужны мученики.

Бумажная птица с моими стихами,

Лети из окна, каждой буквой гори, гори, гори.

Из тысячи лиц ты узнаешь моё

По пылающим ярко глазам в них смотри, смотри, смотри.

Посмотри, кем мы стали сквозь десятилетия,

Но бумага не терпит измены.

Те клятвы, что мы приносили как ветер

Разнесёт, разнесёт меж высоток и зданий.

Если б не он, тогда кем бы мы стали

Не верится — в небе бумажные фениксы.

Искусство в словах, искусство в любви.

Искусство создалось людьми.

Для одних оно — свет, для других — это гниль,

Но в общем, всегда всё искусство-хуйня,

А не сердце, а гниль, а не сердце, а гниль.

Но от чего в душе тускло?

И почему мы из кожи вон лезем

Пытаясь найти, пытаясь найти,

Пытаясь найти ну хоть каплю искусства!

Моё тело — это храм. Твоё тело — город.

Даже в этих двух местах, увы, нет ничего святого.

Убийство своей любви лишь способ убить себя.

В цикле итерации ты условный дефект и обусловлен модификацией.

Сжимаю рукоять горячо.

Обнажаю меч, но уже не помню, для чего давно.

Но не видно ни принцесс, ни сокровища,

А он и вовсе не похож на чудовище.

Последил за мной, как за дураком.

Тихо сел и грустно покачал головой дракон.

И он видом всем намекал о том,

Что и мне пора бы сдать доспех на металлолом.

Сжимаю рукоять горячо.

Обнажаю меч, но уже не помню, для чего давно.

Но не видно ни принцесс, ни сокровища,

А он и вовсе не похож на чудовище.

Последил за мной, как за дураком.

Тихо сел и грустно покачал головой дракон.

И он видом всем намекал о том,

Что и мне пора бы сдать доспех на металлолом.

Мы воюем с темнотой, но с надеждою на рассвет,

Мы продолжаем прятать слабость в потрескавшийся доспех.

Мы странствуем в темноте,

Ведь лишь в непроглядной тьме эти люди могут сиять.