Франсуаза Саган

... ранимость всегда идёт рука об руку с обаянием юности, ароматом юности.

Найдется ли на свете более одинокое существо, чем человек, принявший решение жить весело, счастливо, с благодушным цинизмом, человек, пришедший к такому решению самым естественным путем – инстинктивно – и вдруг оставшийся с пустыми руками.

Это незнакомое чувство, преследующие меня своей вкрадчивой тоской, я не решаюсь назвать, дать ему прекрасное и торжественное имя — грусть. Это такое всепоглощающее, такое эгоистическое чувство, что я почти стыжусь его, а грусть всегда внушала мне уважение. А теперь что-то раздражающее и мягкое, как шелк обволакивает меня и отчуждает от других.

— Хочешь, поговорим? — сказал он.

— О чем? — спросила я. — Ты ненавидишь объяснения, я тоже. Они ни к чему не ведут.

Жестокость ее была как бы изнанкой грусти, нелепой потребностью отомстить тому, кто ничем этого не заслужил.

Только закрыв за собой дверь, можно открыть окно в будущее.

Я — женщина, любившая мужчину. Это так просто: не из-за чего тут меняться в лице.