Джеймс Олдридж. Последний дюйм

Другие цитаты по теме

Люди ведь шумные. Они должны быть очень шумными. Их машины, их музыка, их бесконечные разговоры. Люди всегда шумят. Все. Все шумят, потому что боятся тишины. И все бегут, только бы не отстать, выбиваются из сил, хватаются зубами за любую возможность, стирают пальцы в кровь, срывают ногти, теряют души в своём стремлении не выбиться из течения, не раствориться в одиночестве, потерянными и забытыми всеми. Никто не понимает, что страховки от одиночества не существует.

Люди не умеют быть одни, чуждые потребности в духовном одиночестве, они боятся его, цепляясь хоть за какую-то одностороннюю любовь или ненависть, которая в непостижимой приверженности к схематизму очень скоро превращается в привычку...

Проблема большинства людей в том, что им некомфортно наедине с собой...

Я знаю многих, кто живет в одиночестве из-за страха с кем-то сблизиться. Какие вы одинаковые! Вы всех отталкиваете.

Я впервые так боюсь одиночества!

Люди странным образом чуют рядом с собой одинокого, брошенного человека, слишком уязвимого, и инстинктивно сторонятся его, боясь заразиться этой отвратительной патологией.

Я чувствовал себя дураком, потому что утратил все полученные от остальных таланты. Мне казалось, что я тупею и тупею, а давление все растет и растет. Стресс и страх подтачивали мои силы. А шум усилился, цвета стали невыносимо насыщенными. Мне хотелось уйти в свою комнату, хлопнуть дверью и вопить, вопить, вопить...

Прежняя умственная и эмоциональная пытка, когда не можешь выдержать состояния одиночества, хочешь, чтобы кто-то был рядом, но приходишь в ярость, когда некто к тебе подходит, боишься, что, если он приблизится, произойдет то, о чем и сказать нельзя, так что в конечном счете страх от этого становится невыносимым, а одиночество — единственным выходом, возвращалась, кажется, на крути своя.

Мне не нравился Нью-Йорк. Мне не нравился Голливуд. Мне не нравилась рок-музыка. Мне вообще ничего не нравилось. Возможно, я боялся. Вот в чём всё дело — я боялся. Мне хотелось сидеть в одиночестве в комнате с задернутыми шторами. Вот от чего я тащился. Я придурок. Я ненормальный.

Я верю в постоянство инстинкта, желания, потребности. Это неистребимо. В людях живет потребность не испытывать страха, находиться в безопасности, в тепле, быть любимыми. И я убеждаюсь в этом каждый день. Каждый день я вижу, что людям нужно место, где прилечь, нужен кто-то, кто скажет, что любит, нужно не знать одиночества, страха, пробуждений в холодном поту. Людям страшно жить, страшно все потерять, им страшно, в самом деле страшно. И в каждом человеке есть хоть что-то прекрасное, ведь невозможно родиться совершенным уродом. Но иногда этого не находят, просто потому, что не ищут, и дело кончается плохо, глупо, в суде.