— Знаешь, как страшно? Он такой маленький! Поэтому мне пришлось пойти за ним. Но здесь... — Она резко оглядывается на поле, будто испугавшись что её подслушают, и продолжает еще тише: — Здесь я ищу его снова и снова. Ничего не закончилось. Даже здесь я не могу его увидеть.
Юлия Борыс
В одну секунду человек теряет всё – желания, стремления, даже мечты. Он застывает в своём горе, неподвижный, окруженный вихрем чужих жизней. Его душа кричит, но кто услышит этот беззвучный крик? Все пробегают мимо, никто не обращает внимания на его страшный, тоскливый вой. А ведь он был таким долгим, таким беспомощным, таким кровавым, как эти цветы, чей сок просачивается между моими сжатыми в кулак пальцами.
Люди ведь шумные. Они должны быть очень шумными. Их машины, их музыка, их бесконечные разговоры. Люди всегда шумят. Все. Все шумят, потому что боятся тишины. И все бегут, только бы не отстать, выбиваются из сил, хватаются зубами за любую возможность, стирают пальцы в кровь, срывают ногти, теряют души в своём стремлении не выбиться из течения, не раствориться в одиночестве, потерянными и забытыми всеми. Никто не понимает, что страховки от одиночества не существует.
— Сумма налога на жизнь напрямую зависит от возраста. Разве у вас не так?
— Нет, слава богу. До налога на жизнь у нас еще не додумались.
— Хм. Почему? — спросил удивленно демон. — По-моему самый естественный налог, чем дольше ты живешь, тем больше потребляешь ресурсов. Как-то же надо компенсировать.
Когда ты ушел, я не проронила ни слезинки. Просто не могла. Я не бросила тебя. Я не переставала тебя искать. Никогда. И ты вернулся. Это ведь был ты? Темная фигура, сидящая ночами у моей кровати.