Уйдите. Вас я не отдам,
И не просите, не дождётесь.
Вы здесь со мною остаётесь.
А я, я буду с Вами там.
Уйдите. Вас я не отдам,
И не просите, не дождётесь.
Вы здесь со мною остаётесь.
А я, я буду с Вами там.
— Так госпоже не отвечают!
— Но ваша милость забывает, что господин отныне я!
— А кто же я?..
— Моя жена. И слушаться меня должна.
Когда б Вы были провожатым вельможной дамы,
Вы, конечно, в плаще бы руку подавали...
Но Вы пока мой секретарь, и секретарь держать обязан
моё падение в секрете, когда желает сам подняться...
— Скажите, что Вы говорили? Как признаются в нежной страсти мужчины женщинам?
— Как всякий, кто обожает и вздыхает, приукрашая сотней врак одну сомнительную правду.
Любовью оскорбить нельзя! Кто б ни был тот, кто грезит счастьем, нас оскорбляют безучастьем.
— Поди сюда, Тристан!
— Спешу услышать повеленья, хоть и стыжусь своих штанов. Ваш секретарь, мой благодетель, уже давненько на мели. А плохо, если кабальеро лакея держит замухрышкой.
Я столько раз невольно замечала, как Теодоро мил, красив, умен.
Что если бы он знатным был рожден, я бы его иначе отличала.
Сильней любви в природе нет начала. Но честь моя — верховный мой закон.
— Вы хотите сказать, что вы недовольны жизнью?
— А кто доволен?
— Я.
— Она серьёзно?
— Надеюсь.
— Ну тогда вы счастливый человек, хоть и не выиграли в Лас-Вегасе.
– Мама, ты не выходишь у меня из головы.
– Да, но твоя голова у тебя в заднице. Ты всё видишь в чёрном цвете.
– Там темно, как в заднице, но я всё равно вижу тебя.
Какой невежественный лекарь!
Какое грубое знахарство!
Чего и ждать, когда лекарство
Изготовлял такой аптекарь!