Если б я тебя не любил, если б твоя красивая улыбочка, я клянусь, я б тебе врезал.
Был у меня друг один... Начал читать книги... Естественно, все кончилось депрессией.
Если б я тебя не любил, если б твоя красивая улыбочка, я клянусь, я б тебе врезал.
Был у меня друг один... Начал читать книги... Естественно, все кончилось депрессией.
— Господа коммерсанты, музыканты, балетоманты!
— Не балетоманты, а балотоманы.
— Балетоманы, музыканы...
Если есть кому дать в репу, пристрелить, или еще что-нибудь, то скажи, я все сделаю, до конца жизни буду делать, а вот как мы с тобой будем солнце чинить?
Другая книга рассказывала о морских сражениях последней большой войны с викингами. Я часами рассматривала рисунки кораблей, разбиралась, как называется какой парус или веревка, пыталась понять, как стреляет оружие — что-то внутри отзывалось, когда я читала про кровавые битвы, летящие по небу облака стрел и горящие на воде обломки кораблей. Тин мне не мешала до тех пор, пока однажды я не сообщила, что к нашему забору пришвартована чья-то чужая коза.
Давным-давно я вёл одну программу, приходит такой известный российский актер и я его спрашиваю: «Кого вы считаете выдающимися актерами двадцатого века?»
Он так сел и сказал: «Нас немного...»
— Фу, Шрек, это ты поддал?! Слушай, ты хоть предупреждай перед тем, как подспустишь! У меня рот был открыт и все такое!
— Поверь на слово, осел, если бы это сделал я, ты бы уже умер!
— Ты знаешь, куда едешь, чувак?
— Думаю, в центр города.
— В центр?
— Мы едем в Гарлем, чувак.
— Просто держись на хвосте вон того ящика, и получишь ещё 20 долларов.
— Чувак, за 20 баксов я бы тебя отвёз в логово Ку-Клукс-Клана.
— Кажется, вместо того, чтобы отпускать людям грехи, мы только что... прибавили к ним новый...
— Грех на грех даёт прощение.