Где там первородство и злодейство?
Кто там понял новой жизни суть?
С каждой смертью продолжает действо
Драма, что в сердца вселяет жуть.
Ее собственная жизнь была для нее драмой, и она требовала от себя, чтобы роль ее в этой драме была сыграна ярко и глубоко.
Сто лет прошло, эпохи и мессии
Сменились, как листки в календаре,
Но глухари есенинской России
Всё плачут на малиновой заре.
Всё невнятно и смутно,
Не понять, не пройти.
Жизнь — и та поминутно,
По мгновенью почти.
У меня больше нет конкурентов — в этом моя драма. Я создал чудовище и теперь должен с ним жить.
Я воду пил, как жизнь, лет до шести
И жил судьбой крестьянского ребенка.
Отсюда мне и видится простор
Особой поэтичности, что ныне
Сумел воспеть с тех незабвенных пор,
Как самые заветные святыни.
Золотое мое искушенье...
Мой телец — то злодей, то кумир.
Нет решенья,
Себе в утешенье
Я наполнил поэзией мир.
Карты, водка — иная планета -
Отплясали в чужой стороне.
Я примерил ушанку поэта,
Оказалась ушанка по мне.
Cлайд с цитатой