Вам должно быть понятно, как человек может обманываться, уповая на собственные возможности. Я считала, что могу с этим справиться, что я достаточно мудра и сильна. Я ошибалась.
Мы редко готовим себя к трудностям, прогуливаясь на природе — в лугах или на усыпанных гравием аллеях; обычно мы делаем это в последний момент, в каких-нибудь тесных и темных помещениях без окон, в больничных коридорах. Мы готовимся, мы продумываем и заучиваем наизусть жесты, чтобы суметь повторить их даже в страхе, даже перед лицом самой Судьбы.
Всегда нужно уметь ждать. Всегда нужно бороться. Слабый человек умирает. В этом злом холодном мире выживает сильнейший.
— И как же ты собираешься принести в этот мир согласие и понимание? Для меня уже слишком поздно, чтобы верить словам Учителя Джираи! Истинного мира не существует! Пока мы живём в этой проклятой земле — миру не бывать!
— Тогда... я разрушу это проклятие! И если мир возможен, я найду его! Я никогда не отступлю! И не важно, насколько сильна моя боль, я буду продолжать идти.
В человека закладывается не только цвет глаз и форма носа, но и задатки личности, умственные способности, тип темперамента.
Во всяком случае, есть такая теория, что ты либо извлекаешь уроки из случившегося, либо все повторяется заново.
Уцелеть в бою, убить или обратить в бегство противника, конечно, победа, но вовсе не самая трудная. Во много крат труднее победить себя — понять, увидеть грань: между самоуважением и чванством, между гордостью и гордыней, между принципиальностью и упрямством. А увидев и поняв, суметь не переступить ее. Порой для этого нужно иными глазами посмотреть на окружающий мир, отказаться от привычных, устоявшихся за десятилетия взглядов. И совершенно неважно, когда формировались эти взгляды и привычки — в XX веке или в XII, потому что в любые времена справедливы слова: «Истинно силен тот, кто победил себя». Победа над собой — победа, при которой нет побежденных, потому что сила, которая повелевала тобой против твоей же воли, становится покоренной силой.
Тоже мне – сказка про прутья. Ну и что, что десять хворостин не переломить, как одну? Их можно перепилить. Построил себе лесопильню и хоть упились – хоть сотни хворостин за раз. Это временная мера. Если мы говорим о твердости, а тут такая твердость нужна, так будь тем, что не сломать, ни перепилить. Будь бриллиантом. При чем здесь одна хворостина или десять?
Cлайд с цитатой