— Береги силы, они пригодятся тебе в Вальхалле.
— Я был во многих землях, встречал разные верования... Почему наша должна быть истинной?
— А почему нет?
— Действительно, почему...
— Береги силы, они пригодятся тебе в Вальхалле.
— Я был во многих землях, встречал разные верования... Почему наша должна быть истинной?
— А почему нет?
— Действительно, почему...
— Сегодня должен был быть день моей свадьбы. Не переживай, мое сердце не разбито. Это была сделка, выгодная моему отцу.
— Теперь понятно, почему тебя заперли в повозке. Не представляю тебя женой, тихой и покорной.
— Сочту это за комплимент.
Сил не осталось, в душе пустота и безразличие, веры никому нет, как нет и возврата к прежней жизни.
— Мои руны защитят тебя, мой друг.
— Что ты делаешь?
— Ему они нужнее, чем мне.
— А когда ты умрешь?
— Я уже буду мертв.
В этом отношении Ассоль была все еще той маленькой девочкой, которая молилась по-своему, дружелюбно лепеча утром: – «Здравствуй, бог!», а вечером: – «Прощай, бог!».
По ее мнению, такого короткого знакомства с богом было совершенно достаточно для того, чтобы он отстранил несчастье. Она входила и в его положение: бог был вечно занят делами миллионов людей, поэтому к обыденным теням жизни следовало, по ее мнению, относиться с деликатным терпением гостя, который, застав дом полным народа, ждет захлопотавшегося хозяина, ютясь и питаясь по обстоятельствам.
Рванитесь же с гневом от всякой мрази,
Твердя себе с верою вновь и вновь,
Что только одна, но зато любовь
Дороже, чем тысяча жалких связей!
Сказать — задумалась о чем?
В дождь — под одним плащом,
В ночь — под одним плащом, потом
В гроб — под одним плащом.
— ... Я подумала о Бодрийяре и его симулякрах — о мире, состоящем из иллюзий, из копий вещей, которые перестали существовать, — копий, не имеющих оригинала. А «различие» Деррида и то, как мы принимаем на веру значение различных вещей, вместо того чтобы самим по-настоящему его испытать. Деррида часто говорит о вере. Он очень много написал о религии.
— Но все равно ведь это не весело, правда? Тебе все равно говорят, что делать. Ну, типа: да, ни в чем нет никакого смысла, но все равно ты должен следовать правилам. А мне хочется чего-то такого, что говорило бы мне, что я не должен следовать никаким правилам.
— А, ну что ж, возможно, в таком случае тебе надо к экзистенциалистам. Думаю, вот у них — веселье. Вот только проблема в том, что они сами не догадываются о том, что веселятся.
Я верю в маникюр, в кричащую одежду, в то, что на отдыхе тоже необходимо делать причёску и наносить губную помаду. Я верю в розовый цвет, а также в то, что счастливые девушки – самые красивые. Я верю в то, что лучшее средство для сжигания калорий – это смех. Я верю в то, что завтра будет новый день, и… я верю в чудеса.
…у каждого из нас своя молитва. И пусть она не похожа на молитву из Священной книги. И пусть в ней нет совершенно неоправданного страха перед Всевышним, и обращаешься ты к нему по-дружески. Главное в другом – в чувстве единения с Божественным. С легкостью и светом, со спокойной радостью.