— Мои руны защитят тебя, мой друг.
— Что ты делаешь?
— Ему они нужнее, чем мне.
— А когда ты умрешь?
— Я уже буду мертв.
— Мои руны защитят тебя, мой друг.
— Что ты делаешь?
— Ему они нужнее, чем мне.
— А когда ты умрешь?
— Я уже буду мертв.
Я верю в то, что лучше страдать здесь на Земле, чем там, где мы будем. Вот почему я молю о боли и получаю её.
— Люди верят в разное. Никто точно не знает, что случится после того, как они умрут, — сказал он. — Некоторые люди считают, что после смерти мы попадем на небеса или в ад. Другие верят, что мы рождаемся снова маленькими детьми.
Этот, ваш, чудовищный Бог!
Он, как с бараном, разделался со своим сыном.
Во что же он превратит меня?
Без веры, без любви,
Без права выбирать,
Посмевшая забыть,
Что чем труднее жить,
Тем легче умирать.
Убийцей Лейра себя и отдаленно не считала. Если человеку понравился этот вид ланти – почему нет? Пусть пьет.
Умер?
Сердце отказало?
Ах, какое горе! Я буду очень долго плакать…
Лейри не была чудовищем. Но искренне считала, что, если на нее нападают, – она имеет право на защиту. Разве нет?
... никто, даже в камере смертников, даже слыша, как расстреливают его друзей и товарищей, не способен по-настоящему поверить в собственную смерть.
Не нужны Божьим небесам
Явленья призрачные... Вечность -
Одно спасёт и сохранит, -
Божественную человечность.
Земля земную втянет плоть, -
В мрак унесет её химеры, -
Одна бессмертная любовь
Нам оправдает силу веры.
Но вера скудная моя
Могучих крыл не отрастила:
Страшна ей вечность впереди
И омерзительна могила.
Главное ведь в жизни – сама жизнь. Любой грех замолить можно, любую беду поправить. Пока живешь – всегда найдется место и радости, и надежде, и любви. А кто умер – он уже проиграл.
Даже если был святым паладином.