Последнее королевство (The Last Kingdom)

Мы взяли этот город, потому что хотим обрести дом. И ради этой цели, мы действуем, как единое целое, когда бьемся — мы бьемся единым духом, чтобы вселить ужас в саксов, но мы не поддаемся своему гневу. Мы наконец-то смогли объединится, в отличие от предшественников. Все до нас пытались и терпели неудачи — Убба, Аловласый, Кнут... Все пали от своего гнева, в борьбе за не более, чем свою славу. Такими были порядки прошлого поколения. Для него больше нет места.

Другие цитаты по теме

— Мы делаем тебе предложение: выпусти обоих детей и я войду в Винтанкестер. Один.

— И с чего мне менять золото на серебро?

— Ты получишь величайшего воина саксов. И потому что, когда-нибудь я убью тебя, как убивал твоих друзей и братьев.

— Он мне лжет?

— Нет, слова его дочери правда. Пока он жив, земли нам не покорятся. Эдуард сделает нового наследника, но нового Утреда — ни за что.

— Возможно ли одновременно гордиться и гореть от гнева?

— С детьми постоянно так, милорд.

— Чего ты хочешь?

— Мира. И еще земель.

— Добивался мира, развязав войну?

— Какая это война, если не было битвы?

— Я знал, что ты хочешь переговоров! Король мне не верил. Кто рассказал, что я буду готов к сделке?

— Сказал ты, когда решил войти в город.

Желание мира не слабость. Лишь при мире можно строить. Лишь при мире люди становятся едиными.

— Сразишься, Хэстин, и потеряешь воинов.

— У меня много воинов.

— А жизнь одна! И я намерен отнять ее.

— Альфред хотел скрыть, сколь многим он обязан язычнику.

— Если у вас с ними не один Бог, зачем ты на их стороне?

— Мы одного народа.

— А они считают тебя своим?

— Многие язычники живут здесь в мире. Это короли все никак не добьются согласия.

— Лорд Утред, ужасающее зрелище!

— Так ты же трус, Хэстин, прячешься в своей крепости. Когда священники Эофервика восстали — ты сбежал. Когда Зигфрид напал на Альфреда — ты сбежал. И даже напав на монастырь, ты сбежал.

— Я забрал твою женщину.

— И пока я жив и здоров, она будет оставаться моей. Сразимся? Буду ждать тебя на поляне, приводи с собой только стражу, воины очертят поле и мы с тобой сразимся.

— Этого ты хочешь, Утред, умереть?

— Я хочу покончить со всем этим. Но скорее всего ты так и останешься трусом и не покажешь носа из крепости. О твоей трусости будут слагаться песни! Я даже сам заплачу за парочку!

— Альфред верил, что я заслужил прощение.

— Это хвастовство?

— Взгляните на летопись, я там на каждой странице.

— Это неправда! Твоего имени нет ни разу!

— Но я там есть! Не названный, но есть! И воины Уэссекса знают это! Как знают и даны. Именно так мне и сказал король. Я прошел вместе с Альфредом болото Сомерсета, Этандуна и все последующие сражения! Мы с ним были связаны, он был тем, кем я не мог стать и не хотел становиться. Он был тем, кого я любил и презирал. Но для меня все равно было честью служить ему. Он был моим королем! И он не желал отправляться к Богу, не даровав мне то, что я заслужил великое множество раз — мою свободу.

Человек перед вами подчинялся тщеславию. И это не так плохо, о славе нужно заботиться. Но он служит лишь себе и своим прихотям, такие амбиции — отрава. Отрава, которая может поразить все.

— Отдайте Утреда и остальные выживут. Мне нужен только Убийца данов.

— А получишь, Хэстин, только мой меч поглубже в мохнатый зад!