Остановившаяся акула умирает.
Немного правее. Нет, правее, правее! Где рука, которой ты берёшь пиво по скидке?!
Остановившаяся акула умирает.
— О, Андерс. Ты свободен?
— Конечно. Чем я могу помочь?
— Ладно, с вами что-то происходит, и я умираю от желания узнать, что именно. Нет, я шучу. Мне все равно. Но ты мне действительно нужен. Это очень важный, очень деликатный и очень личный вопрос.
А теперь прими мои извинения, пока я не передумала. Я очень непостоянна в этом смысле.
— Колхэйн — мой друг, ты — его девушка. Значит нам с тобой часто придётся встречаться.
— Это угроза?.
Не волнуйся. Я не скажу отцу, что его беременная будущая жена подралась с несколькими девицами в баре. Хотя, это довольно убийственная история.
— Странно. Я всеми силами тяну тебя из семейного болота, а ты сама ныряешь обратно.
— Я не хочу, но должна, чтобы Адам знал: будет играть с огнём, то сгорит, обожжётся, запалится, испечётся... Достаточно, у меня закончились синонимы.
В любых переговорах надо убедить противника, что ты сильнее, даже если у тебя нет ни шанса.
Знаешь, я выросла в семье, где, если ты не ударишь кого-нибудь ножом в спину перед ужином, ты не получишь десерт, так что я иногда забываю, что в этом мире ещё есть порядочные люди.