Dota 2

Род Аверно питает купель — разлом в земной тверди, который испускает вещую энергию на протяжении поколений. Каждого новорождённого семьи окунают в этот тёмный туман, даруя им связь с их землёй и её загадочной силой. Дети непреклонно верят в защиту семейных ценностей и традиций земли, но на самом деле они охраняют саму туманную купель, истинные намерения которой неизвестны. Но когда очередной новорождённый проходил обряд крещения, что-то пошло не так. В глазах малыша сверкнула искра разумения, испугавшая всех присутствовавших и заставившая жрецов шептаться. Его растили, дабы он пошёл по пути других отпрысков рода: война и защита родины во главе семейной армии. Но юноша выбрал иное. Пока другие учились обращаться с оружием, он медитировал у купели. Он глубоко вдыхал тёмный туман, учась быть единым с той силой, что протекала глубоко под землёй его дома; он стал порождением чёрного тумана. Род Аверно не одобрял такой выбор: и стар, и млад упрекали молодого лорда в безответственности. Но обвинения прекратились, едва тот вступил в свою первую битву и показал дарованную туманом власть над жизнью и смертью, о которой другие лорды не могли и мечтать.

Другие цитаты по теме

Россия творила царей — а не цари Россию. За тысячу лет у нас были удачные монархи и были неудачные, — но страна росла и ширилась при всех них. Приведу такой пример: при совсем приличном по тем временам правительстве Александра I Россия справилась со всей Европой приблизительно в полгода. При исключительном по своей бездарности правительстве Петра I — на Швецию понадобился 21 год. Совсем без правительства в эпоху Смутного времени поляки были ликвидированы примерно в шесть лет. Следовательно — никак не отрицая огромной роли правительства — надо все-таки сказать, что это — величина производная и второстепенная. Решает страна. Правительство помогает (Александр I), портит (Петр I) или отсутствует вовсе (Смутное время), но решает не оно: решает народ. Однако народ решает не как физическая масса. Не как двести миллионов людей — по пяти пудов в среднем — итого около миллиарда пудов живого веса, а как сумма индивидуальностей, объединенных не только общностью истории и географии, но и общностью известных психологических черт.

Есть дырки в душе, которые ничем не заделать. Есть узлы в нашей семейной истории, которые не развязать. Есть предел наших возможностей. Не потому, что мы плохие или безвольные. Просто потому, что весь наш род, вся наша семья во многих поколениях живет внутри нас, в наших генах, в нашей памяти, в Бессознательном. И как ты ни старайся, ты всё равно будешь частью своего родового древа. И оно обязательно втюхает тебе от корней к ветвям по множеству веночек и прожилочек пару-тройку десятков стереотипов, с которыми ты всю жизнь будешь сталкиваться. И бывают моменты, когда твоя свобода заключается вовсе не в том, чтобы изобрести нечто новое, срубить дерево и порубить его на дрова, а скорее в том, как приспособиться к старому, как извлечь из него пользу, как принять его и модернизировать. Как уговорить птиц петь в ветвях этого дерева.

Есть две причины, которые толкают политика вверх. Одна — сжигающая изнутри жажда власти. Говорю об этом без тени осуждения. Офицер, не мечтающий стать генералом, и не должен им становиться. Он не наделен необходимыми для полководца командными качествами. Честолюбие и амбиции необходимы политику. Он должен желать власти и уметь с ней обращаться. Вторая причина — некое мессианство, внутренняя уверенность политика в том, что он рожден ради того, чтобы совершить нечто великое, реализовать какую-то идею или мечту. И Путин, и Медведев оказались на вершине власти в достаточной степени случайно. Как минимум они к этому не стремились. Но в Путине проснулись все эти страсти. А Медведев, как мне представляется, их лишён.

Ригварл никогда не поворачивался спиной в бою и славился битвами с самыми крепкими и гадкими задирами, до которых только доходили руки. Любимец пьяных толп стал участвовать в подпольных боях, что проводились в каждой придорожной таверне между Сломом и Эльзе, и однажды умелого бойца заприметил один трактирщик, искавший вышибалу в бар. За скромную выпивку Ригварл стал собирать с посетителей плату, следить за порядком и время от времени ломать пару конечностей особо несговорчивым клиентам (а одному членистоногому бедняге однажды сломал целых пять). Но одной праздной ночью хмельной удар разделили Ригварл и его собственная печёнка: он нашёл равного себе бойца. «Не нравятся мне ваши бивни, уважаемый», — пробормотал он заплетающимся языком кряжистому детине с севера, которому пора было заплатить. И началось побоище века! В драку бросилась дюжина посетителей. Не уцелел ни один стул. А закончилось всё невероятно: клиент ушёл, не заплатив за выпивку. За несколько недель раны вышибалы затянулись, а иглы отросли, но удар по чести он простить не мог. Счёт Ригварл оплатил из своего кармана, поклявшись выследить северянина и взыскать с него полную плату. После этого он занялся тренировками, чего никогда раньше не делал, и неожиданно для себя сделал поразительное открытие. С улыбкой расправив иглы, он решил: иногда всё же стоит показывать обидчику спину.

Выступая против злого управления, мы охотно считаем себя ригористами в делах принципов, но, как нередко встречается, придя к власти, отбрасываем принципы, ставя на их место свою волю.

Как бы мы ни объясняли нашу любовь к тому или иному человеку, на деле многие из наших привязанностей в близких отношениях основы на моделях, полученных от наших родителей.

Умер её отец, но об этом никто не знает. Кости его не погребли, заупокойную не отпели. Вот его дочь каждый год в день его смерти и плачет — память рода требует грусти.

Преданность священной алхимии была традицией рода Темноваров, но никто в нём не был таким изобретательным, честолюбивым и безрассудным, как юный Раззил. Повзрослев, он оставил семейное дело и решил попробовать себя в алхимическом создании золота. С присущей ему самоуверенностью он объявил, что обратит в золото целую гору. Спустя два десятилетия исследований, вложений и подготовок алхимик с треском провалился — и вскоре оказался за решёткой за множественные разрушения, причинённые экспериментом. Однако Раззил был не из робкого десятка и тщательно обдумывал варианты побега, чтобы продолжить свои исследования. Когда его новым сокамерником оказался свирепый огр, в голову алхимика тут же пришла идея. Первым делом Раззил уговорил огра не съедать его, а потом принялся тщательно составлять настойку из плесени и мха, что нашёл на исправительных работах. Через неделю варево созрело. Чуть огр выпил его, он тут же впал в ослепительную ярость, разорвал железные прутья, разнёс стены и перебил стражу. Скоро беглецы затерялись где-то в пригородном лесу, оставив за собой след разрушений и не оставив ни следа от преследователей. Когда действие настойки отошло, огр чувствовал себя вполне хорошо и выглядел счастливым и даже энергичным. И вот, решив работать вместе, парочка отправилась собирать материалы, чтобы Раззил в очередной раз попытал удачу.

По содержанию своему — это соперничество, по формам, приемам, стилю — драка. Не дуэль благородных вельмож, изящно кланяющихся друг другу после обмена ударами шпаги; не поединок на пистолетах в пехотном полку в согласии с требованиями офицерской чести; даже не схватка боксеров на ринге, где всё-таки соблюдаются спортивные правила, — а именно драка, отчаянная драка на уничтожение, после которой свет не гори и трава не расти.

Мальчик, у которого нет ответственности, может вести себя как испорченный, избалованный хулиган. На самом деле причина его поведения — неудовлетворенность и одиночество. Ему хочется чувствовать себя важным и нужным в собственной семье.