ДеЦЛ — Мысли глубоко

Другие цитаты по теме

Никому не говорю, что я композитор, потому что больше не выношу Слабоумной Инквизиции: «Какого рода музыку вы сочиняете?»; «О, я, должно быть, о вас слышал?»; «Откуда вы черпаете свои идеи?»

— Моим врагам не позавидуешь.

— Ты про 37 убийц, 14 экзопилотов, всю армию Конфедерации и Флот Смерти?

— Хах! А я популярна!

Фейковые новости и оскорбления государственных символов, которые могут привести к беспорядкам и массовому возмущению, но о чем никто не говорит и чем никто не возмущается в СМИ, — это повод для обсуждений в ГосДуме, а вот «провал всей правоохранительной системы», поджег домов, для освобождения полезной площади в престижном районе, недостроенное жилье, обман вкладчиков, возбуждение уголовного дела из-за того, что мужчина бывает писает (судья Попова Вера Дмитриевна и прокурор Юлия Жукова «Всю страну и меня считают за идиотов»), хамство ведущего на Первом канале «не надо думать — надо обсуждать... я бы вмазал и такие попадались» — это все не оскорбляет ни исполнительную, ни законодательную власть.

— А вам знаком Шуберт, Шопен, Берлиоз?

— Знаком ли мне Берлиоз? Удивительно, что вам знаком Берлиоз.

— Я по нему специалист.

— Да ладно, кого вы там знаете? Из какого дома?

— Что значит из какого дома? Нет, послушайте, это сейчас Берлиоз — район Парижа, а в 19 веке он был композитором, писателем и критиком.

В детстве, убедившись, что я не способен научиться играть ни на одном инструменте, мама утешала меня тем, что кто-то же должен и слушать. И я довел до совершенства свое искусство хлопать и кричать «браво».

— Не знала, что ты играешь на виолончели.

— Да, мои родители видимо подумали, что назвать меня Леонардом и перевести в класс для одарённых детей будет недостаточно, чтобы меня били в школе.

( — А я и не знала, что ты играешь на виолончели.

— Да, мои родители решили, что мало меня в детстве били за имя «Леонард» и учебу в спецшколе.)

Иногда я ненавижу актеров: сначала они долго рассуждают о том, как любой ценой хотят сохранить свою анонимность, а потом задыхаются от ярости, когда их не узнает прислуга в отеле.