— Спросим агента.
— Не выйдет.
— Погиб?
— Вроде того... Он на почте работает.
— Спросим агента.
— Не выйдет.
— Погиб?
— Вроде того... Он на почте работает.
— А кем он работает?
— Начальником
— Большим?
— Маленьким.
— Ой, маленьким начальником так стыдно быть.
Покажи-ка мне свою руку. Нежные ручонки. И с маникюром. Никогда, небось, тяжёлой работы не делал, да, Луис?
Она подумала, как прекрасно было бы, если дождь продолжался всю ночь и не ослабел на утро. Тогда никто не смог бы заставить их опять вкалывать.
Я могла бы уйти на пенсию. Конечно, я не стану этого делать. Я буду работать до ста лет, а потом просто сокращу себе рабочую неделю до четырех дней. Боже, я уже умираю от скуки от мысли об этом лишнем выходном. Может, пойду в юридический или еще куда.
– Господа! Я понимаю, что мы все давно привыкли! Но лошади с крыльями! Это же мистика! – ошеломленно сказал Даня.
– Угу в смысле ага! Мы все тут сплошь мистики! – согласился Ул, сплевывая через тележку. – А теперь обрадуй меня, старика! Убери навоз с прохода, а то ботинками растащат! Вон там лежит волшебная лопата, которую чародей Кузепыч купил у магического таджика в сказочном подземном переходе!
— Все ушли, а вы, как болван, остались.
— Я остался, как вы совершенно справедливо заметили, как болван.., потому что вы раскритиковали мой отчет, и справедливо раскритиковали.
— Это делает честь вам, ваша скромность...
— Моя скромность ничто по сравнению с вашей безграничной прозорливостью.
— Нам удалось создать удивительных живых существ, которые вскоре привлекут внимание всего мира.
— Что ты думаешь?
— Что мы остались безработными...
— Вы хотите сказать «ненужными»?
— А теперь признайтесь — зачем вы служите у нас?
— Потому что я плохой художник... Не по вашей мерке — по своей. Вот поэтому я служу в вашем агентстве, Диммок, и зарабатываю на хлеб.
— Так вот, чтобы не лишиться этого хлеба, вы должны увидеть прекрасную даму и нарисовать без промедления.