— А теперь признайтесь — зачем вы служите у нас?
— Потому что я плохой художник... Не по вашей мерке — по своей. Вот поэтому я служу в вашем агентстве, Диммок, и зарабатываю на хлеб.
— Так вот, чтобы не лишиться этого хлеба, вы должны увидеть прекрасную даму и нарисовать без промедления.
— Ну, что вы теперь скажете, доктор Джарвис?
— Ваши видения...
— Привидения...
— ... мистер Пенти, ко мне не имеют никакого отношения. И этот...
— Гномик...
— Гномик? В жёлто-зелёном камзольчике? Я его тоже не заметил...
— И я этого гномика в жёлто-зелёном комзольчике в упор не видел. А прозрачная?
— Нерядовая...
— Где у вас тут выход?
— Где?
— У вас?
— Выход? У меня есть предложение. Пока мы совсем не свихнулись, пойдём посидим в «Вороном коне». Между прочим, там всё подают в сыром виде...
Покажи-ка мне свою руку. Нежные ручонки. И с маникюром. Никогда, небось, тяжёлой работы не делал, да, Луис?
— Что на этот раз?
— Он был засранцем...
— А работа выкачивала из тебя душу через ксерокс?
— Нет. Это было на прошлой неделе. А эта выкачивала мозг через вентилятор.
Вот что случается, когда метишь выше собственной задницы — теряешь равновесие при первом же дуновении ветра.
— А что, если бы я уволился с работы? Возможно, я писал бы для New Yorker'а, зарабатывал бы на шутках. Хотя моя работа веселая. То есть завтра я могу не надевать галстук.
Я могла бы уйти на пенсию. Конечно, я не стану этого делать. Я буду работать до ста лет, а потом просто сокращу себе рабочую неделю до четырех дней. Боже, я уже умираю от скуки от мысли об этом лишнем выходном. Может, пойду в юридический или еще куда.
— А если я не против видений, а как раз наоборот!
— Но вы ведь знаете, чем заканчивают те, кто видят то, что не видят другие?
— Знаю, они попадают в национальную галерею!
Cлайд с цитатой