Людмила Прокофьевна Калугина «Мымра»

— Колоссальное значение сейчас приобретают брови. Вот вы меня извините, Людмила Прокофьевна, раз уж у нас такой разговор. Вот, например, ваши брови.

— А что мои брови?

— Ведь это же неприлично!

— А какой это Новосельцев?

— А никакой. Вялый и безынициативный работник. К сожалению, таких у нас много.

Сделав несколько вялых телодвижений, я впала в такую тоску, что мстительно развернулась спиной к суровой правде, сделав вид, что мы с ней незнакомы, и с упоением окунулась в простые радости жизни. Живет же на свете такая птица — страус.

— Кстати, я надеюсь, материально вы не очень пострадали? Билеты в цирк не пропадут?

— Ну безусловно! Я загоню их по спекулятивной цене.

— Ага. Ну, в вашей практичности я нисколько не сомневалась, товарищ Новосельцев.

— Вы проницательны, товарищ Калугина!

— А как же цирк?

— Цирка мне вполне хватает в жизни.

— Шура, если память мне не изменяет, вы числитесь в бухгалтерии?

— По-моему, да...

— Вы это хорошо помните?

— Да, по-моему...

— Какая досада! Составлено неверно.

— Что вы говорите!

— Тут не указана причина вашего ухода.

— Где не указана причина? Давайте я ее...

— Любая ревизия обнаружит, что я отпустила ценного работника без видимой причины.

— Угадайте, почему я опоздала?

— В райкоме, что ли, были?

— Проспала.

— Ой!

— Первый раз в жизни проспала!

— Но это вовсе не значит, что я готова выйти за вас, вот так, с бухты-барахты, скоропалительно...

— Подождите. Простите, я не понимаю. Я ничего не соображаю. Вы мне отказываете?

— Нет... Да!

— Вы согласны?

— Ой... Я сама не знаю.