Если раньше говорили noblesse oblige — дворянство обязывает, теперь нужно сказать propriété oblige — собственность обязывает (богатство обязывает)...
... жадному и могила узка, — хмыкнул я.
Если раньше говорили noblesse oblige — дворянство обязывает, теперь нужно сказать propriété oblige — собственность обязывает (богатство обязывает)...
Дело в том, что ничто не уродует так легко, как жадность. Скупость — сродни кожной болезни. Поскольку от нее не умирают, она вызывает не сочувствие, а брезгливость. Будучи не вполне полноценным пороком, она не рассчитана и на прощение — только на насмешку.
— Ну, зачем тебе это надо? Ну, скажи мне, я хочу знать! Ну, скажи, зачем тебе это надо?! Ну принесёшь... ну принесёшь ты это золото. Ну и что? Ну они же тебя за это же золото и расстреляют, понимаешь? Расстреляют! Вон! Вон же граница! Уходи, не будь же ты кретином! Это надо одному, а не всем. Понимаешь? Одному! Уходи! Такое бывает только... только раз в жизни. Только раз, ты пойми, раз! Господи... Господи, ну почему ты помогаешь этому кретину, а не мне?
— Потому что ты жадный. А даже Бог велел делиться.
У скряги прочные запоры,
У скряги темное окно,
У скряги вечные запоры —
Он жаден даже на говно.
Я строг мальчик, но справедлив. За то, что ты сказал правду, я щедро награжу тебя. Дай сюда, золотые. Мальчик, я дарю тебе... жизнь!
В тот же вечер я написал свой первый рассказ. За тридцать минут. Получилась мрачная сказка про бедняка, который нашел волшебную чашку. Если в нее поплакать, каждая слезинка обращалась в жемчужину. Но, несмотря на свою бедность, мой герой был веселый человек и плакал очень редко. Чтобы разбогатеть, ему пришлось искать поводы для грусти. Чем выше росла куча жемчужин, тем большая жадность охватывала счастливчика. Рассказ кончался так: герой сидит на целой горе жемчуга и безутешно рыдает, слезы капают в чашку. В руке у него кухонный нож, а у ног – труп зарезанной жены.
— А ты налоги не платишь!
— Как же? Вот. За землю, за воду.
— А за снег?
— И за снег. На той неделе уплачено.
— Это под Новый год? Так то за прошлогодний снег! А за этот?
Одной водою полито, одной рукою полото,
То поле, где растет мечта про золото.
За лацканы затасканы, охаяны, обласканы,
Плоды греха, казавшиеся сказкой нам.
И вот соединение, мечты с плодом растения,
Дает невероятный урожай греха.
Погодные условия, обличья и сословия,
Ему не повредят наверняка.
Политкорректность есть воплощение на практике принципов культурного марксизма; она карает ослушников, как когда-то инквизиция карала религиозных еретиков, и восхваляет еретиков социальных.