Евгений Гришковец и Бигуди — Всё

Милая моя, милая моя, у нас можно всё отнять, у нас с тобой можно всё отнять, всё, что есть. Можно отнять работу, честь, доброе имя, то, что мы называем домом — легко отнять, можно отнять друзей, можно отнять Родину, очень легко отнять жизнь, жизнь легче всего отнять... даже детей... даже детей... всё, что есть — у нас можно отнять... Единственное, чего у нас отнять с тобой невозможно — это того, что у нас с тобой было... только мы сами, только мы сами. Нет, мы не забудем, нет, это слишком просто, но мы можем сделать так, так поступить, что нам будет больно вспоминать о том, что у нас с тобой было, больно и стыдно. Так давай же, давай попробуем прожить так, чтобы не сделать и не сказать того, после чего, нам будет больно вспоминать... вспоминать о том, чего у нас с тобой отнять невозможно, чего у нас нельзя отнять.

7.00

Другие цитаты по теме

Вот день уже идёт к закату, лишь зверь, и воин смерти ждёт,

Броне погнутой и булату, природа выписала счёт.

Весь Колизей вдруг поразился, булат отброшен, бронь долой,

Ко львице варвар устремился, как будто шёл к себе домой.

В могучем звере смог увидеть, то неземное существо,

Какое он не дал обидеть, в родном краю и так давно.

Утро. Плохое утро.

А день кажется скалой,

На которую надо карабкаться.

И вдруг по радио отличная песня.

И эта песня – лучшее, что может случиться утром.

Но тут же звонок.

И вижу, что звонит старинный друг.

А я думаю:

Дружище, я сам тебе перезвоню.

Перезвоню тебе минуты через три.

Пусть песня доиграет!

Что такое чердак? Тут дышит само Время. Тут все связано с прошедшими годами, все сплошь — куколки и коконы иного века. Каждый ящик и ящичек — словно крохотный саркофаг, где покоятся тысячи вчерашних дней. Да, чердак — это темный уютный уголок, полный Временем, и, если стать по самой середке и стоять прямо, во весь рост, скосив глаза, и думать, думать, и вдыхать запах Прошлого, и, вытянув руки, коснуться Минувшего, тогда — о, тогда...

Восстанови в памяти образы из прошлого. Если нечего вспомнить, сам придумай новые ритуалы и неукоснительно их соблюдай.

Общаюсь с тишиной я,

Боюсь глаза поднять,

Про самое смешное

Стараюсь вспоминать.

Тщетно рассудок пытается бороться с подобного рода воспоминаниями [о минувшем счастье], — его мучительные усилия лишь увеличивают их сладостное очарование.

И как бы далеко мы не уехали, воспоминания всегда будут следовать рядом в багажном отсеке.

Я больше не видел ни одного из этих людей. У меня не раз появлялось желание съездить в Верденбрюк, но всегда что-нибудь да задерживало, и я говорил себе, что ещё успеется, но вдруг оказалось, что успеть уже нельзя.

Ну и конечно, нужна любовь.

– Ты не подумай, я не о чем то таком особенном говорю. Обычная любовь. Именно она держит семью вместе, не дает ей распасться. Любовь – это ведь не внешние признаки, а внутреннее содержание. Умение отдавать, понимаешь? Не требовать, а наоборот – дарить. И если члены семьи не обладают этим умением – тогда все. Дом превращается в стойбище голодных волков. Вот, например, моя семья. Вроде бы выходит, что я сама ее разрушила. Своими собственными руками. Но разве виновата только я одна? Ведь это было всего лишь следствием того, что началось у нас в семье гораздо раньше. Мы непрерывно требовали друг от друга чего – то, ничего не давая взамен… Есть люди, которые считают, что в особо сложные моменты, когда кажется, что нет никакой возможности продолжать жить вместе, нужно идти на компромисс, а я вот думаю, что прежде всего нужна любовь. Нужны общие воспоминания, которые дарят нам красоту и придают сил… которые заставляют тебя думать: «А ведь мне хорошо с этим человеком». И если в тебе еще осталось желание дышать этим общим семейным воздухом, желание быть вместе несмотря ни на что – значит, еще есть надежда.

Когда люди теряют свои воспоминания, то они становятся взрослыми людьми. Кроме того, часть забытых воспоминаний... словно потеряны навсегда. Смутные воспоминания...