— Дети, пожалуйста, не играйте с едой.
— Оставь их.
— Эх.. А ведь они должны стать новыми защитниками нашего мира...
— И они будут ими. Но сейчас они всё ещё дети. Так почему бы не позволить им оставаться детьми? В конце концов, они не всегда ими будут.
— Профессор, позвольте всё же спросить. Зачем вы позвали меня?
— Прошу, присядьте. И скажите мне: какая ваша любимая сказка?
— Прошу прощения?
— Сказка. История из твоего детства. Некоторые из них ты должна помнить.
— Ну... Были легенды о Двух Братьях [Боги Света и Тьмы], о Девушке в башне [Сейлем], Мелководном море...
— А что на счёт притчи о Четырёх Девах?
— О, ну конечно!... «Чёрствого старика, сидевшего затворником в собственном доме, как-то посетили четыре страствующие сестры. Первая понимала его тягу к уединению, потому и призывала использовать её для размышления и медитаций. Вторая приносила ему цветы и плоды, что вырастила в его же саду. Третья согревала его сердце, убеждая выйти наружу и насладиться красотой окружающего мира. Четвёртая просила его ценить и беречь всё, что он имеет. И в обмен на их доброту Старик даровал им необычайные силы, чтобы они могли и дальше помогать людям по всему миру. Они приняли его дары и поклялись помогать людям Ремнанта до конца своих дней. Зима, Весна, Лето и Осень — четыре Девы.» Моя мама любила эту историю.
— Поверишь ли ты мне, если я скажу, что всё это было, когда я был в твоём возрасте?
— Вы не на столько старый, чтобы помнить те события, профессор.
— И всё же, что ты скажешь, если узнаешь, что всё это произошло на самом деле?
— Эм... извините?
— Что на счёт того, что в нашем мире и правда существуют те самые четыре Девы, владеющие огромной силой — и всё это без Праха?
— Вы имеете ввиду какое-то необычное «проявление»?
— Уж скорее, магию.
— Я...
— Да уж, когда слышишь такое впервые, звучит довольно безумно.
— Вы что, серьёзно?
— А я разве похож на шутника?
— Нет. Но... зачем вы всё это рассказываете мне?
— Мы рассказываем это вам, мисс Никос, потому что верим, что ты ты — следующая, кто обретёт силы Девы Осени.
— «Мы»? Что всё это значит? Кто же вы такие?!
— Ты знаешь, кто мы, Пирра. Мы всё те же преподаватели, что учили тебя и твоих друзей в Биконе.
— Разве что у нас есть негласная подработка. Мы — тайные защитники нашего мира. И нам нужна твоя помощь.
Почти у всех детей бывают вымышленные друзья, а у некоторых не просто друзья, а братья или сестры, кому чего не хватает.
Плюшевые волки,
Зайцы, погремушки.
Детям дарят с ёлки
Детские игрушки.
И, состарясь, дети
До смерти без толку
Всё на белом свете
Ищут эту ёлку.
Жёлтые иголки
На пол опадают...
Всё я жду, что с ёлки
Мне тебя подарят.
Итак, буду краток. Вы пришли сюда в поисках знаний, дабы улучшить свои навыки и овладеть новым ремеслом. И когда вы выпуститесь, ваши жизни будут посвящены защите простых людей. Но вот я смотрю на вас, и всё, что я вижу — впустую растрачиваемую энергию, которой нужно дать цель. Верное направление. Вы считаете, что и так всё знаете, но время, проведённое здесь, покажет вам, что на одних знаниях вы далеко не продвинетесь. Вам самим придётся определять, каким будет ваш первый шаг.
Все выглядело так, будто в прочном фундаменте, на котором она строила свое понимание мира взрослых, появилась трещина. Джесси предполагала, что взрослые всегда имеют веские основания поступать так или иначе, и при том они заботятся об интересах каждого. Но впервые в жизни ей пришло на ум, что взрослые могут не отдавать себе отчета в своих действиях. Что иногда они поступают наугад, подобно детям.
А некоторые, хотя и живут, превратились в других людей. И если бы эти другие люди встретили бы каким-нибудь колдовским образом тех, исчезнувших в бумазейных рубашонках, в полотняных туфлях на резиновом ходу, они не знали бы, о чем с ними говорить. Боюсь, не догадались бы даже, что встретили самих себя. Ну и бог с ними, с недогадливыми! Им некогда, они летят, плывут, несутся в потоке, загребают руками, все дальше и дальше, все скорей и скорей, день за днем, год за годом, меняются берега, отступают горы, редеют и облетают леса, темнеет небо, надвигается холод, надо спешить, спешить – и нет сил оглянуться назад, на то, что остановилось и замерло, как облако на краю небосклона.
Дети не такие, как мы. Они сами по себе — непостижимые, недоступные. Они живут не в нашем мире, но в том, что мы утратили и никогда не обретем снова. Мы не помним детство — мы представляем его. Мы разыскиваем его под слоями мохнатой пыли, нашариваем истлевшие лохмотья того, что, как нам кажется, было нашим детством. И в то же время обитатели этого мира живут среди нас, словно аборигены, словно минойцы, люди ниоткуда, в своем собственном измерении.
Как быстро, почти в одно мгновение может повзрослеть ребёнок, который ещё месяц назад катал машинки и готовил поезда для отправки по игрушечной дороге в обрыв со стола.
Играйте же, дети! Растите на воле!
На то вам и красное детство дано,
Чтоб вечно любить это скудное поле,
Чтоб вечно вам милым казалось оно.
Cлайд с цитатой