— Ох! Я немного нервничаю.
— А вы думайте о чём-нибудь приятном, это ободряет.
— Например?
— Хотя бы о своих похоронах...
— Ох! Я немного нервничаю.
— А вы думайте о чём-нибудь приятном, это ободряет.
— Например?
— Хотя бы о своих похоронах...
Для роли Мюллера мне сшили мундир размера на два меньше, чем надо. Воротник врезался в шею, и я всё время из-за этого дергал головой. Лиознова спрашивает: «Что это вы делаете?» Я не хотел, чтобы ругали портного, и отвечаю: «Это моя нервная привычка». Лиознова: «А не сделать ли это нам краской в самых нервных местах?» Захаров говорил потом актерам: «Видите, как можно без слов передать нервное состояние человека».
— Как прошли мои похороны?
— Капитан сказал о тебе много хороших слов.
— Портос даже слезу пустил.
— Жаль, что я это пропустил.
... Я раздумал умирать, потому что осознал одну простую вещь: если никому (кроме меня, естественно) не нужна моя жизнь, то и на мою смерть никто не обратит внимания. А я всегда лелеял надежду, что похороны будут пышными и слезливыми...
— Жаль, что мне пришлось пропустить это.
— Ты о чем?
— Каковы шансы увидеть собственные похороны?
Культурный человек, токарь пятого разряда, а не знаешь, что никотин отражается аж на нервах!
— Д*рьмо какое. Вы все д*рьмо! И зачем я вообще пришла на эту вечеринку?
— Это не вечеринка, а похороны Хёрба.
— Хёрб умер?!
Нервы у меня крепкие, но лучше их на крепкость не проверять. Могут лопнуть в самом неподходящем месте.