— ... Опасайтесь всех: друга, брата, любовницы... Особенно любовницы.
Д'Артаньян покраснел.
— Любовницы?.. — машинально повторил он. — А почему, собственно, я должен опасаться любовницы больше, чем кого-либо другого?
— Потому что любовница — одно из любимейших средств кардинала, наиболее быстро действующее из всех: женщина продаст вас за десять пистолей.
Смеётся над конём тот, кто не осмелился смеяться над его хозяином!
— При известных обстоятельствах пять минут — это пять столетий.
— Когда любишь!
На каких неуловимых и тончайших нитях висят подчас судьбы народа и жизнь множества людей!
Судьба — куртизанка: сегодня она благосклонна, а завтра может повернуться ко мне спиной.
— Печально все же, — вновь заговорил де Тревиль, — что в такое злосчастное время, как наше, самая чистая жизнь, самая неоспоримая добродетель не может оградить человека от позора и преследований.
— Мы говорим: «Горд, как шотландец», — вполголоса произнес герцог.
— А мы говорим: «Горд, как гасконец», — ответил д'Артаньян. — Гасконцы — это французские шотландцы.
Один за всех, и все за одного — это отныне наш девиз!
— Встречусь ли я с ней когда-нибудь?
— Помните, что только с мертвыми нельзя встретиться здесь, на земле.
Это правда, — согласился Д’Артаньян, — на мне нет одежды мушкетера, но душой я мушкетер. Сердце мое — сердце мушкетера. Я чувствую это и действую как мушкетер.
Головы высоких людей видны издалека, а у кардинала хорошее зрение.
Cлайд с цитатой