— Печально все же, — вновь заговорил де Тревиль, — что в такое злосчастное время, как наше, самая чистая жизнь, самая неоспоримая добродетель не может оградить человека от позора и преследований.
Будем бороться женским оружием: моя сила в моей слабости.
Тот, кто засыпает на мине с зажженным фитилем, может считать себя в полной безопасности по сравнению с вами.
— Поверьте мне, в такие предприятия нужно пускаться четверым, чтобы до цели добрался один.
На каких неуловимых и тончайших нитях висят подчас судьбы народа и жизнь множества людей!
— Раз мы рискуем быть убитыми, я хотел бы, по крайней мере, знать, во имя чего.
— Вот наши три отпускных свидетельства, присланные господином де Тревилем, и вот триста пистолей, данные неизвестно кем. Пойдем умирать, куда нас посылают. Стоит ли жизнь того, чтобы так много спрашивать!
Во время переправы миледи удалось распутать веревку, которой были связаны ее ноги; когда лодка достигла берега, миледи легким движением прыгнула на землю и пустилась бежать.
Но земля была влажная; поднявшись на откос, миледи поскользнулась и упала на колени.
Суеверная мысль поразила ее: она решила, что небо отказывает ей в помощи, и застыла в том положении, в каком была, склонив голову и сложив руки.
Для тех, кто попадает в Бастилию, не бывает никакого «потом».
Счастье эгоистично.
Я умею быть храбрым, когда постараюсь, поверьте мне. Вся штука в том, чтобы постараться.
Не надо смешивать осторожность с трусостью, сударь. Осторожность — это добродетель.
Cлайд с цитатой