Жестокостью можно покорить город, но правление не будет долгим. Тирания рождает отчаяние, отчаяние рождает бунт, а бунт рождает нового тирана.
Нам не дано читать в сердцах других людей.
Жестокостью можно покорить город, но правление не будет долгим. Тирания рождает отчаяние, отчаяние рождает бунт, а бунт рождает нового тирана.
— Они все боятся вашей мести.
— Значит, они уже проиграли. Чем больше я узнаю своих генералов, тем меньше их уважаю. Возьмем, к примеру, Вителли — блестящая репутация, но в нем нет отваги, он готов поражать лишь беззащитных.
— Тогда кто убийца? Кто убил Хуана?!
— Каин восстал на Авеля, а Ромул убил Рема — из этой крови стоит Рим, и прежде чем обвинять Орсини, Сфорца или Колонну — взгляните сначала на свою семью, Борджиа, или на себя!
— Я вспорю тебя, как кабана!
— Что ж, начинай! Но я знаю тебя, Чезаре, через час ты утопишься в Тибре от раскаяния, рыдая над моим трупом.
Если ты предашь меня, то твой сын падет в битве. От раны в груди или от удара в спину.
Я убивал, я породил сына, я был влюблен и все это время я боялся. Но тот, кто не ведает этого страха, не ведает и доблести.
Тот, кого я убил — изнасиловал мою мать. В тот момент, когда я об этом узнал, я сам как будто исчез, меня будто не существовало, осталась лишь оболочка.
— Мы начинаем новую жизнь, рожденную в старой. Не забывая ее, но оставляя позади. Давай же попрощаемся с нашим прошлым.
— Нет, я не готова.
— Я тоже. Но будущему все равно.
Мне не нужно место, где я могу укрыться, мне нужна земля под кладбище для моих врагов.