Ветер ностальгии обнял её за плечи, как старый добрый друг.
Сам себя считаю городским теперь я.
Здесь моя работа, здесь мои друзья.
Но все так же ночью снится мне деревня,
Отпустить меня не хочет Родина моя.
Ветер ностальгии обнял её за плечи, как старый добрый друг.
Сам себя считаю городским теперь я.
Здесь моя работа, здесь мои друзья.
Но все так же ночью снится мне деревня,
Отпустить меня не хочет Родина моя.
На северном берегу,
Где ветер, дыша прибоем,
Летит над грядою дюн,
Цветешь ли ты, как бывало,
Шиповник, и в этом году?
Ты знаешь,
Мне так надоели вокзалы...
Хотя в глубине понимаю,
Что лучше пусть будут вокзалы,
Чем город, в котором тебя слишком мало.
Я, кажется, вновь повторяюсь.
Темнеет; терплю, вспоминаю
О том, как мне было с тобою мечтать.
Ты знаешь,
Я все еще так удивляюсь
Тому, как все в жизни циклично...
И я почему-то пишу тебе письма,
Но все равно не отправляю.
И дождь мне опять намекает
О чем-то ненужном и личном.
Считаю минуты, пытаюсь уснуть.
Я пришел к черте, за которой
прекращается ностальгия,
за которой слезы становятся
белоснежными, как алебастр.
Years from now
Memories
Will fill our minds with images
Of how good it used to be
So why don't we
Seize this day
Capture all the moments
Before time takes them away
Знаете, бывает такое: ты никогда не был в каком-то месте, не жил в каком-то времени, но попадаешь куда-то, слышишь что-то, вдыхаешь какой-то запах, и тебе кажется, что у тебя ностальгия по тому самому месту, в котором ты никогда не бывал.
Поймете ль вы, чужие страны,
Меня в безумии моем?..
Ведь это Юность из тумана
Мне машет белым рукавом!..
Последним шепотом привита,
От Петербурга лишь одна
Осталась мне — всего лишь эта
Коробка спичек Лапшина...
Проблема с этими мелодиями была в том, что они были слишком ностальгическими. Если теперь она ради забавы пела «Жили-были старики, и были они бедны», песенка оживляла столько забытых чувств, что чуть не вызывала слезы. Если Демельза пела «Сорвал я розу для любимой», она навевала воспоминания о Тренвит-хаусе и том первом Рождестве. И так далее. Музыка, считала Демельза, это, пожалуй, длительный процесс, прямо как жизнь, когда ты скидываешь прежнюю шкуру по мере того, как появляется новая. Но каждая мелодия, казалось, пускает корни в определенном событии или чувстве из прошлого.
Что-то смутное печалит душу мне:
то приснится, то забудется во сне,
словно древний аромат в моей душе,
исчезающий
в туманном мираже,
словно краски
осыпающихся роз,
словно горечь
от невыплаканных слез
о любви, что там,
на грани временной,
заблудилась
и не встретилась со мной...
Что-то смутное печалит душу мне:
то приснится, то забудется во сне.
В холодных небесах
Вишнёвым цветом притворился
Порхающий снежок,
И на один короткий миг
Слегка повеяло весною.