Когда в следующий раз решишь быть резкой, постарайся оказаться правой.
До чего же я прав, если все вы так громко вопите.
Когда в следующий раз решишь быть резкой, постарайся оказаться правой.
Ты, конечно, права, но я женился на тебе не за правоту, а за то, чтобы ты соглашалась со мной независимо от того, насколько бредовые мои идеи.
Ну да, я грубый. Испортил концовку — не только всей истории, но и этой вот её части. Преподнес вам два события заранее — потому что нет мне особого интереса нагнетать загадочность. Загадочность скучная. И утомляет. Я знаю, что происходит, и вы тоже.
— Вот я грубовата, правда?
— Да, это есть.
— А у них это называется эксцентричностью. На том и стою!
— Чем могу быть вам полезен, сэр?
— Как тебя зовут?
— На значке написано, чувак. Читать умеем?
— «Читать умеем?» Отлично звучит, «читать умеем» — это вроде «оглох, что ли», но по отношению к чтению. Юморист, как я посмотрю.
— Чего ты хочешь?
— Меня прислали на замену шефа Уиллоби, в свете последних печальных событий.
— Не, мужик, вот ты точно отличный юморист!
— Есть ли у вас бумаги, подтверждающие это, сэр?
— Ты и правда хочешь увидеть мои документы, козел?
— Да, проверь-ка его документы! Пусть, пусть покажет!
— Вам, снежкам, заняться, что ли, нечем?!
— Слышали? Еще и расист.
Каждый, кто повышает на вас голос, имеет на это право. Наверняка он знает, «что вы делали прошлым летом».
– Да-а, каждый абсолютно уверен в том, что он прав, а другой совершенно не понимает его, – откинувшись в кресле, произнёс волшебник. – Но беда в том, что только мы являемся источником своих бед.
— Я взяла на себя смелость изменить некоторые вопросы: те, которые были неуместными... Вам зачитать?
— Я вижу, это Ваш конек.
— Общение с девушками?
— Нет, привычка брать на себя смелость.
— Вы когда-нибудь любили, мистер Хант?
— Ну, раз или два залезал девчонкам под юбку.
— Господи! Ну почему, почему вы так все грубо выражаетесь?
— А мне казалось, что я вас щажу…