Людмила Свиридова

— Потом рожаю ему ребёнка, сижу дома. Какая разница, где я когда-то работала. Ну, а когда он всё узнает — поздно: ко мне привык, ребёнка обожает, без меня жизни не представляет, да ещё и прощения просить будет

— За что?

— Ну, к тому времени найдется за что.

— Сейчас не те времена.

— Времена всегда одинаковые! Прежде чем что-то получить, нужно заслужить, заработать!

У меня станок сломался, который деньги печатает.

Все в Москву лезут, будто она резиновая.

Не учите меня жить, лучше помогите материально!

У тебя каждое утро эти «крайние обстоятельства». Похмельный синдром называется!

— Вот ты, всегда правильную жизнь вел. Сохранился, что ли? Вон они три волосинки в шесть рядов.

— Сейчас модно носить лысину.

— Ааа... А это что такое? — теребит за живот.

— Это комок нервов!

— А я вот в научный зал Ленинской библиотеки пропуск достала...

— Зачем?

— Представляешь какой там контингент: академики, докторы, философы...

— Ну и что? Будешь смотреть как они читают?

— Много ты понимаешь! Там еще курилка есть.

— Ну, а потом куда?

— А потом в Третьяковскую галерею.

— Ой, вот учу тебя, учу — толку ни грамма. Ведь в этой Третьяковке только командировочные или гости столицы.

— Я ж туда картины иду смотреть, а не людей.

У тебя есть особенность: ты все слушаешь, слушаешь, а потом прямо в лоб задаешь вопрос, и почти всегда по делу. Такая, знаешь, почти мужская прямолинейность. Некоторым мужикам даже нравятся такие женщины.