— Как ты ничего не боишься?
— Кто тебе сказал?
— А чего ты боишься?
— Например… Например, скорпионов. Э-э… Одиночества. Боюсь остаться одна.
— Ну а ты?
— Всех этих тварей. А что, если внутри них люди? Пленники в теле, которое перестало их слушаться? Вдруг так будет со мной?
— Алло?
— Сара, мне нужно поговорить с папой.
— Дядя Томми, сколько времени?
— Позови папу скорей скорей, тут...
— Дядя Томми? Алло?
— Значит, тут люди жили и просто учились? Даже если они совсем взрослые?
— Да, учились, развлекались, искали себя. Решали, что хотят делать в жизни.
— Что хотят делать в жизни…
— О, а вот этого твой Билли к ночи точно хватится. Почитать нечего, но фотки занимательные.
— Элли, это не для детей.
— Ого! Как… Как он вообще ходит с такой штукой между ног?!
— Выбрось это сейчас же. Я…
— Нет, подожди. Мне интересно, вокруг чего столько шуму. Ой, страницы слиплись…
— Э…
— Да я над тобой стебусь!
— Раньше у всех были корабли?
— Да, вот у меня личная яхта.
— Правда?
— Нет.
— Ооо, сарказм! Уже прогресс...
Но думаю, что мы этого даже не заметим и не узнаем. Мы к тому времени умрём, а наши трупы пойдут питаться от живых.
Возможно, этим отчасти объяснялась и ее увлеченность цифрами — и цифры не фамильярничают. Общение с ними лишено сумятицы эмоций. Математике присущ внутренний порядок, которого недостает человеческим взаимоотношениям. Воображаю, в какое состояние привели бы сестру портреты, заполонившие газетные страницы, постоянное упоминание в теленовостях ее имени. А книга — и того хуже. Книги переходят из рук в руки, оседают на полках библиотек. В книге Лила навечно останется жертвой.
В нашем мире заговоры больше не нужны. Мы и без них все в лучшем виде разрушим и развалим — на то у нас есть наука и прогресс.
Пока хавает пипл, пока требуют массы, насос качает из трупов души — час за часом.
Мотор, превращающий нетленный дух в баксы. Машина запущена, зомби требуют мяса.
Cлайд с цитатой