Твоя мать ушла еще до того, как меня отправили на фронт. И я был глупцом. Я ведь не понимал этого, пока не вернулся. Такова жизнь, Давид. Рано или поздно мы теряем всех и вся.
Жизнь непременно отбирает у человека друзей детства.
Твоя мать ушла еще до того, как меня отправили на фронт. И я был глупцом. Я ведь не понимал этого, пока не вернулся. Такова жизнь, Давид. Рано или поздно мы теряем всех и вся.
О наша жизнь, где верны лишь утраты,
Где милому мгновенье лишь дано,
Где скорбь без крыл, а радости крылаты
И где навек минувшее одно...
Я так боялась всего этого, что не заметила, как стала старше, не заметила, как жизнь проходит мимо, что свою молодость я пожертвовала любви к человеку с искалеченной душой, к человеку-призраку.
Фронтовые товарищи отца — живые трупы — вернулись с войны калеками, физическими и духовными, наверное, только для того, чтобы познать горькую истину: те, кто послал их умирать во имя Бога и отечества, теперь плевали им в лицо.
Я не видел, какая разница между смертью и исчезновением. И от того и от другого оставались одинаковые дыры. Дыры в сердце. Дыры в жизни.
Жизнь – лишь длинная цепь утрат любимых нами существ. Идешь и оставляешь за собою вереницу скорбей. Рок оглушает человека, осыпая его градом невыносимых страданий. Как после этого удивляться, что старики вечно твердят одно и то же? Они глупеют от отчаяния.
Как бы мы ни старались, но
в этот факт привыкаем верить:
нет у путников ни-че-го,
кроме, разве, души и тела.
Копим деньги, людей, дома,
ощущения, память, цели…
Только всё предстоит отдать –
в каждом счастье своя потеря.
Всё, что силимся удержать,
ускользает и канет в Лету.
И от жизни не убежать –
Век короткий у человека.
В тот самый день мне исполнилось двадцать четыре года, но я уже знала, что всё лучшее в моей жизни осталось позади.