И вы ее надежды не оспорите, вы не поймете, что там позади — за этими ажурными предплечьями, исписанными строчками стихов, за этой горькой верой в человечество и в человечность поздних женихов.
Дыши, дыши, страдай и властвуй, живи, как сам я жить не смог. Гуляй босой душой по насту, жалей, жалей всех дураков. Храни свой бесприют ребячий, сгорай и празднуй недосуг. А я уже почти прозрачный, ты видишь сквозь меня весну.
Я чувствую взгляд на заштопанном сердце, но так не люблю уходить в многоточье, пишу тебе снова, пишу в ритме скерцо, вбивая молитву «услышь» в междустрочье.
Странная женщина: тонкая, тихая, вяжет судьбу и сидит у окна. Время ее не стремится, не тикает — медленно льется подобием сна. Звездное небо в ней, рядом с ней холодно, но без нее — словно нечем дышать. Тихая, тонкая, острая. Больно мне. Острая, вечная, словно душа.
Все хорошо, все хоро… Боже мой. Светла привычная юдоль. Но разболелось снова прошлое, и не проходит эта боль.
Cлайд с цитатой