На вид совсем как сахар, на вкус — как пустота.
Она сносила до дыр пару отличных чугунных башмаков, пока нашла Его.
На вид совсем как сахар, на вкус — как пустота.
И даже «досочник» и горнолыжник
Сегодня улыбаются друг другу.
Толпа от возбужденья языката,
Устремлены, и нет весенней лени,
А счастье — от рассвета до заката
Прожить, не вылезая из креплений!
— Как вы думаете, во что превращается снег, когда тает?
— Конечно в воду.
— Неверно! Он превращается в весну.
Нет, это голос русской зимы, — благодушно думает рядовой Грюневальд, — русского леса и степей. Голос бесконечной ночи, короткого и тусклого дня, похожего на вспышку сознания между двумя снами. Голос бескрайней земли и широких, как моря, рек…
Когда я потерял сознание... Я увидел снег, падающий с неба там, где я родился. Это так... нежно... и беспощадно...
Миллионы снежинок кружатся, вертятся и все вместе напоминают накатывающие белые волны. Неужели среди них действительно нет одинаковых?
Зима, весь мир белоснежен.
Здесь мрамор, и снег, и перья
сыплются, льются, взмывают,
в белое с белым играют.
Стаи
голубок в сомнении:
вверх устремляясь и вниз,
от белого носятся
к белому
сонмы растущие птиц.
Кто же сейчас победит?
Снежинки
спешат с нападением.
Атаки бесшумны, легки:
снег, горностаи, круженье.
Но ветра порыв как призыв
к дезертирству, и снова
победа за розовым,
синим, за солнцем, зарёй -
каплей стали, пером,
против белого, в белом...
за тобой, начальное слово.