Когда я потерял сознание... Я увидел снег, падающий с неба там, где я родился. Это так... нежно... и беспощадно...
— Будь осторожен, среди экзаменаторов попадаются очень нехорошие люди.
— Так ты экзаменатор?
— С чего ты взял?
Когда я потерял сознание... Я увидел снег, падающий с неба там, где я родился. Это так... нежно... и беспощадно...
— Будь осторожен, среди экзаменаторов попадаются очень нехорошие люди.
— Так ты экзаменатор?
— С чего ты взял?
За границу я прежде ездил, и всегда мне тошно бывало. Не то чтоб, а вот заря занимается, залив Неаполитанский, море, смотришь, и как-то грустно. Всего противнее, что ведь действительно о чем-то грустишь! Нет, на родине лучше: тут, по крайней мере, во всем других винишь, а себя оправдываешь.
Из тьмы налетали хлопья снега, липли к стеклу обрывками привидений и таяли зыбкими льдинками. За окном выло и свистело, словно орды зла пытались свергнуть на гранитную мостовую особняк Департамента полиции, перепутав его с замком Добра.
Всё-таки родина – хитрюга редкостная. Удерживает мыслью, что «здесь — ты свой». Самообман. Родина – это место, где хочется остановить время, а не ускорить его.
I walked abroad on a snowy day:
I ask'd the soft Snow with me to play:
She play'd and she melted in all her prime;
And the Winter call'd it a dreadful crime.
Не оставлю тебя, сумасбродная
И завьюженная страна,
Жизнью сжатая, непригодная,
Но угодная только нам.
Проростает корнями дерево,
Обживается лес норой.
Ты жилеточкой душегреевой
Пребывала всегда со мной.
Неприлично дело свободы Отечества и водворения порядка начинать беспорядками и кровопролитием.
— Вы очень любите свою родину? – произнесла она робко.
— Это ещё не известно, — отвечал он. – Вот когда кто-нибудь из нас умрёт за неё, тогда можно будет сказать, что он её любил.