— Ни черта в этой болезни доктора не понимают.
— И я так считаю. Я потратил тысячу долларов и всё впустую.
— У вас распухает?
— По утрам. А уж перед дождем — просто мочи нет.
— У меня то же самое. Стоит какому-нибудь паршивому облачку величиной с салфетку тронуться к нам из Флориды и я тут же чувствую его приближение. А если случится идти мимо театра, когда там идёт слезливая мелодрама, например, «Болотные туманы» — сырость так и впивается в плечо, что его начинает дергать, как зуб.
Некоторые женщины, заболев, становятся нежными. Через несколько дней вдруг начинают покрикивать с постели. О! Значит, выздоравливают!
— Я вылечилась?
— Нет. Вы другой человек, которому хочется быть таким же, как все. А это, с моей точки зрения, является опасной болезнью.
— Опасно быть другой?
— Нет. Опасно — пытаться быть такой же, как все: это вызывает неврозы, психозы, паранойю...
— Боишься узнать правду?
— Я боюсь только возможного количества венерических болячек в твоем анализе.
— Очень смешно.
— Мистер Хабард слёг, и мы не сможем показать вам те фермы сегодня.
— Надеюсь, ничего серьёзного?
— Боюсь, болезнь хроническая, рецидив раз в месяц, обычно после паба «Роза и корона».
— Больному человеку требуется покой.
— Больному человеку требуется, а больному джинну не обязательно. Если больного джинна пожалеют, он от этого сразу выздоравливает. Неужели вам это не известно из ваших научных книг?
Cлайд с цитатой