— Кажется, после Бертрама и папы вы — первый мужчина в этой комнате.
— Вы хотите, что бы я вышел?
— Нет, останьтесь. Если это может скомпрометировать меня в мои годы, то едва ли это заслуживает моего дара.
Беатрис Поттер
Cлайд с цитатой— Сэр, контролируйте своего клиента, нельзя так поддаваться эмоциям.
— Неужели?
— Она глупо упустила возможность заработать. Лучшая земля для застройки.
— Это место — рай для вдохновения, его нужно сохранять для будущих поколений, а не уничтожать, его надо беречь.
— Ваша точка зрения удручает.
— Прошу вас, сэр, я больше не расположена ваши лекции слушать, и, к счастью, не нуждаюсь ни в вашем одобрении, ни в чьём-то ещё.
— Сэр, контролируйте своего клиента, нельзя так поддаваться эмоциям.
— Неужели?
— Она глупо упустила возможность заработать. Лучшая земля для застройки.
— Это место — рай для вдохновения, его нужно сохранять для будущих поколений, а не уничтожать, его надо беречь.
— Ваша точка зрения удручает.
— Прошу вас, сэр, я больше не расположена ваши лекции слушать, и, к счастью, не нуждаюсь ни в вашем одобрении, ни в чьём-то ещё.
— Из предложений, изложенных вашим братом в своём письме, два просто неприемлемы. Во-первых, они хотят, чтобы рисунки были цветными, я предпочитаю чёрно-белые.
— Но ведь кролик Питер с красной редиской в голубой куртке, давайте напечатаем рисунки в цвете.
— Ну, разумеется, в цвете красивее, но книги будут стоить слишком дорого для маленьких кроликов. Я не уступлю. И тут мы подходим ко второму пункту. Мне предложено уменьшить число рисунков на треть. Это неприемлемо.
— Позвольте мне объяснить. Это предложение не моего брата, а моё. Если мы сможем уменьшить число рисунков до 31, то все иллюстрации мы сумеем отпечатать на одном печатном листе. Мы используем трёхкрасочную печать, это и вас устроит, и будет стоить более-менее дёшево. Я с большим вниманием отнёсся к вашей книге, мисс Поттер, Я её вижу в яркой цветной обложке, это выделит её в ряду обычных.
— Беатрикс, не говори глупости, выходи за него, завтра же, не вздумай тратить время, можно ли колебаться?
— Ты не переживаешь?
— С чего мне переживать?
— Ну, мы с Норманом, а ты будешь одинока.
— Тебе счастье улыбнулось, а ты, что, думаешь обо мне? Я бы о тебе не думала. Да появись в моей жизни взаимная любовь, я бы мать растоптала. Ты любишь Нормана? Так выходи за него, не сомневайся и не думай ни о ком.
— Какой величественный горный кряж.
— Это пожилая дама в шляпке.
— Да-да, вижу, вот шляпа.
— Нет, это глаза.
— А еще щека.
— Это локоть.
— Ах да, локоть...
Я взяла лодку, чтобы на закате выйти на озеро и посмотреть, как кормятся утки. Они издавали звуки, похожие на поцелуи. И я представила вас.
В редкие минуты одиночества я веду с вами мысленные беседы, а вчера даже напугала утку, когда объявляла вам о своей любви.
— Беатрикс, где ты была?
— Я не ребёнок, не обязана спрашивать у мамы позволения.
— Я сама полагала взять карету сегодня утром. Где ты была?
— Мы катались. С друзьями.
— У тебя нет друзей.
— Нет, есть, мама, на любом моём рисунке.
— Соглашусь, у тебя есть довольно неплохие рисунки, Беатрикс, но не стану как отец лукавить и называть их великим искусством. Когда, мой друг, меня начнут издавать, тогда мы и посмотрим.
— Когда ты решила, что не выйдешь замуж?
— Перед тем, как мне исполнилось 20. Мама вошла ко мне и объявила, что Лайонел Отокли берёт в жёны Гвендолин Элкот, и они будут жить в Отокли корт. И тут я поняла, она больше не будет приводить мне женихов. И замуж мне не выйти. И это поразило меня. Но я почувствовала лёгкость. И это поразило меня. Потом я пошла в сад и изрисовала весь альбом.
— Мужчины — это скучно, они пригодны для финансовой помощи и продолжения рода.
— Милли, ты говоришь ужасные вещи.
— Да, но цена?
— О чём ты, а?
— Домашнее рабство, роды, ужас. Нет, быть свободной намного лучше. Клянусь, это — правда. Ни тебе хозяйства, ни малюток, ни мужей с их вечными требованиями. Ещё лучше, если встретишь хорошего друга. Чудо, что Норман тебя нашёл. Я вижу теперь, что мне было нужно.