Мисс Поттер (Miss Potter)

— Кажется, после Бертрама и папы вы — первый мужчина в этой комнате.

— Вы хотите, что бы я вышел?

— Нет, останьтесь. Если это может скомпрометировать меня в мои годы, то едва ли это заслуживает моего дара.

0.00

Другие цитаты по теме

— Много ли ещё книг вы курировали, мистер Уорн?

— Самостоятельно? Это первая. Я объявил своим братьям и матушке, что не намерен сидеть дома в компании нянюшек, только потому что я — младший сын. И я потребовал работу в нашей семейной фирме, и мне поручили вас. Вот теперь вы всё знаете.

— Другими словами, вы не имеете опыта в издательском деле, но, поскольку вы всем досаждали требованиями, дать вам работу, вам подсунули меня.

— Мисс Поттер, я знаю, на что братья рассчитывали, отдавая мне вашу «Кроличью книгу», так они говорят, а я нахожу её удивительной, необыкновенной, и если они мне вас «подсунули», как вы сказали, то мы им покажем.

— Вот так. Даже принц не устоит перед такой милой малышкой.

— Но его отпугнёт мой брат, Влад-протыкатель.

— Мистер Хабард слёг, и мы не сможем показать вам те фермы сегодня.

— Надеюсь, ничего серьёзного?

— Боюсь, болезнь хроническая, рецидив раз в месяц, обычно после паба «Роза и корона».

— Беатрикс, не говори глупости, выходи за него, завтра же, не вздумай тратить время, можно ли колебаться?

— Ты не переживаешь?

— С чего мне переживать?

— Ну, мы с Норманом, а ты будешь одинока.

— Тебе счастье улыбнулось, а ты, что, думаешь обо мне? Я бы о тебе не думала. Да появись в моей жизни взаимная любовь, я бы мать растоптала. Ты любишь Нормана? Так выходи за него, не сомневайся и не думай ни о ком.

— Увидев что-то необычное, я не могу довольствоваться наблюдением, мне нужно запечатлеть это. Летом на скотном дворе я рисовала кое-что, что при ярком солнце казалось милым, но вдруг осознала, что рисую ведро с помоями. Я тоже веселилась.

— Она действительно сказала, что рисует помойные вёдра?

— Действительно, мама. Так и сказала.

— Я не понимаю, Беатрикс, как ты будешь платить за эту ферму?

— Я — писатель, мама, мои книги покупают.

— Наша дочь очень известна, Хелен. Кроме тебя все это знают.

— Беатрикс, какой юноша женится на девушке с перепачканным лицом?

— Я не выйду замуж, мне всё равно.

— Выйдешь непременно. Все девушки выходят. И я, и твоя бабушка, и Фиона тоже когда-то выйдет.

— А я не выйду, я буду рисовать.

— Из предложений, изложенных вашим братом в своём письме, два просто неприемлемы. Во-первых, они хотят, чтобы рисунки были цветными, я предпочитаю чёрно-белые.

— Но ведь кролик Питер с красной редиской в голубой куртке, давайте напечатаем рисунки в цвете.

— Ну, разумеется, в цвете красивее, но книги будут стоить слишком дорого для маленьких кроликов. Я не уступлю. И тут мы подходим ко второму пункту. Мне предложено уменьшить число рисунков на треть. Это неприемлемо.

— Позвольте мне объяснить. Это предложение не моего брата, а моё. Если мы сможем уменьшить число рисунков до 31, то все иллюстрации мы сумеем отпечатать на одном печатном листе. Мы используем трёхкрасочную печать, это и вас устроит, и будет стоить более-менее дёшево. Я с большим вниманием отнёсся к вашей книге, мисс Поттер, Я её вижу в яркой цветной обложке, это выделит её в ряду обычных.

— Беатрикс, где ты была?

— Я не ребёнок, не обязана спрашивать у мамы позволения.

— Я сама полагала взять карету сегодня утром. Где ты была?

— Мы катались. С друзьями.

— У тебя нет друзей.

— Нет, есть, мама, на любом моём рисунке.

— Соглашусь, у тебя есть довольно неплохие рисунки, Беатрикс, но не стану как отец лукавить и называть их великим искусством. Когда, мой друг, меня начнут издавать, тогда мы и посмотрим.

— Мне тут вообще с гостями везёт. Был мой брат Бертрам, потом мама.

— Вот так везение. Твоя мама — чудовище.

— Всё уже прекрасно. Мы с мамой пришли к взаимопониманию. Мы согласились друг друга не понимать.