Добро пожаловать в Анкоридж! Сегодня жарища — минус 16!
0.00
Ничто так не портит прогнозы, как погода.
Снежные псы (Snow Dogs)
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойРезкий ветер задул июль, как свечу, и над землей повисло свинцовое августовское небо. Бесконечно хлестал мелкий колючий дождь вздуваясь при порывах ветра темной серой волной. Купальни на пляжах Борнмута обращали свои слепые деревянные лица к зелено-серому пенистому морю, а оно с яростью кидалось на береговой бетонный вал. Чайки в смятении улетали в глубь берега и потом с жалобными стонами носились по городу на своих упругих крыльях. Такая погода специально рассчитана на то, чтобы изводить людей.
Не браните погоду — если бы она не менялась, девять человек из десяти не смогли бы начать ни одного разговора.
Все мои друзья и родственники в Петербурге сказали мне: надень что-то серьезное, забудь про то, что на дворе лето. Это Петербург.
Но кому нужны предсказания погоды? То, что она портится, уже само по себе достаточно скверно; зачем же еще отравлять себе жизнь, узнавая об этом заранее?
Мы собрались, чтобы узнать последнюю волю Люси Уоткинс!
«Во-первых, спасибо, что пришли! Надеюсь, все собрались, но если был буран, я пойму! Не плакать! Люди должны веселиться! Барб, налей всем виски за мой счёт! Я жила просто, так что сокровищ не ждите!
Питер «Желтый Медведь» — мой сосед и партнёр по снежному гольфу... получит мою счастливую клюшку! Но только она тебе не поможет!
Барб, подруге и боссу, оставляю свою дубленку! Согреет лучше любого мужика, и утром разговаривать не надо!
Моему сыну Теду Бруксу. Жаль, что ты меня не знал! Тебе оставляю всё остальное. Увы, немного!
А Джеку-Громобою — мой сортир, со всем содержимым!
Хочу сказать спасибо всем вам — неудачникам, изгоям и ненормальным! С вами можно жить даже в этом морозильнике! Если попаду в рай, замолвлю словечко. А если ниже — что ж, там хоть жарко!»
— Что это?
— Бурда!
— Бурда?
— То, что не смог продать мясник! Копыта, губы, внутренности!
— В Майами это называют хот-догами!
Единственная особенность москвичей, которая до сих пор осталась мной не разгаданной, — это их постоянный, таинственный интерес к погоде. Бывало, сидишь у знакомых за чаем, слушаешь уютные московские разговоры, тикают стенные часы, лопочет репродуктор, но его никто не слушает, хотя почему-то и не выключают.
— Тише! — встряхивается вдруг кто-нибудь и подымает голову к репродуктору. — Погоду передают.
Все, затаив дыхание, слушают передачу, чтобы на следующий день уличить её в неточности. В первое время, услышав это тревожное: «Тише!», я вздрагивал, думая, что начинается война или ещё что-нибудь не менее катастрофическое. Потом я думал, что все ждут какой-то особенной, неслыханной по своей приятности погоды. Потом я заметил, что неслыханной по своей приятности погоды как будто бы тоже не ждут. Так в чём же дело? Можно подумать, что миллионы москвичей с утра уходят на охоту или на полевые работы. Ведь у каждого на работе крыша над головой. Нельзя же сказать, что такой испепеляющий, изнурительный в своем постоянстве интерес к погоде объясняется тем, что человеку надо пробежать до троллейбуса или до метро? Согласитесь, это было бы довольно странно и даже недостойно жителей великого города. Тут есть какая-то тайна. Именно с целью изучения глубинной причины интереса москвичей к погоде я несколько лет назад переселился в Москву. Ведь мое истинное призвание — это открывать и изобретать. Чтобы не вызывать у москвичей никакого подозрения, чтобы давать им в своем присутствии свободно проявлять свой таинственный интерес к погоде, я и сам делаю вид, что интересуюсь погодой.
— Ну как, — говорю я, — что там передают насчёт погоды? Ветер с востока?
— Нет, — радостно отвечают москвичи, — ветер юго-западный до умеренного.
— Ну, если до умеренного, — говорю, — это ещё терпимо.
Для умерщвления плоти хорош также ноябрь с мокрым, ежеминутно меняющим направление снеговым ветром.