Джером Клапка Джером

Не знаю почему, но когда я вижу кого-нибудь спящим в то время, как я бодрствую, я прихожу в ярость. Так мучительно быть свидетелем того, что бесценные часы земного существования, быстротечные мгновения, которых ему уже никогда не вернуть, человек попросту тратит на скотский сон.

И вот полюбуйтесь на Джорджа, который поддавшись омерзительной лени, расточает ниспосланный ему свыше дар — время. Его драгоценная жизнь, в каждой секунде которой он должен будет когда-нибудь дать отчёт, проходит мимо него без цели и смысла.

Через некоторое время ему повстречались две девицы под руку с молодым человеком, с которым они кокетничали напропалую. Гаррис спросил, не видали ли они его жену. Одна из девушек осведомилась, как та выглядит. Гаррис знал по-голландски недостаточно, чтобы описать дамский туалет, и описал жену самым общим образом, как красавицу среднего роста. Это их не удовлетворило — приметы были недостаточны; эдак всякий мужчина может предъявить права на красивую женщину и потребовать себе чужую жену! Они желали знать, как она была одета, но этого Гаррис не мог припомнить ни за какие коврижки. Я вообще сомневаюсь, может ли мужчина вспомнить, как была одета женщина, если прошло больше десяти минут со времени их разлуки. Гаррис, впрочем, сообразил, что на его жене была голубая юбка и потом что-то такое от талии до шеи, на чем эта юбка держалась...

Как хорошо себя чувствуешь, когда желудок полон. Какое при этом ощущаешь довольство самим собой и всем на свете! Чистая совесть – по крайней мере так рассказывали мне те, кому случалось испытать, что это такое, – дает ощущение удовлетворенности и счастья. Но полный желудок позволяет достичь той же цели с большей легкостью и меньшими издержками. После обильного принятия сытной и удобоваримой пищи чувствуешь в себе столько благородства и доброты, столько всепрощения и любви к ближнему!

То, что человек думает, — действительно думает, — остается в нем и прорастает в тишине. То, что человек пишет в книгах, — это мысли, которые ему хотелось бы навязать людям.

Реклама, впрочем, — это всегда рай.

Любовь, ненависть и презрение, которые застенчивый человек всегда чувствует особенно глубоко, не выплескиваются наружу, а загнивают, отравляя его изнутри и превращая в мизантропа и циника.

— Если какой-нибудь человек остановит меня на улице и станет требовать, чтобы я отдал ему свои часы, то я ему их ни за что не отдам. Если он захочет отнять их у меня силой, то я, хоть и не люблю драться, но все-таки употреблю все усилия, чтобы защитить мою собственность. Если же он заявит мне, что имеет намерение подать на меня в какой-нибудь суд с тем, чтобы оттяпать у меня эти часы, то я сейчас же выну их из кармана моего жилета и вручу ему, да и то буду думать, что дешево от него отделался.

Даже величайшие умы никогда и ни в чем не достигают своего идеала.

Но кому нужны предсказания погоды? То, что она портится, уже само по себе достаточно скверно; зачем же еще отравлять себе жизнь, узнавая об этом заранее?