Я — луна в полночном небе, но не знающая пятен.
Я — жемчужина, изъяном бог меня не покарал.
Захворав, бальзам не пей ты, ведь мои целебней бейты,
Слог мой, точно финик сладкий, выше всяческих похвал.
Я — луна в полночном небе, но не знающая пятен.
Я — жемчужина, изъяном бог меня не покарал.
Захворав, бальзам не пей ты, ведь мои целебней бейты,
Слог мой, точно финик сладкий, выше всяческих похвал.
Я легла там на спину и уставилась в равнодушное, безразличное к моим бедам небо. Я сомневалась, живёт ли там Бог и всё его небесное воинство.
Иль в небе нет луны?
Или весна — не та,
Не прежняя весна?
Лишь я один
Как будто бы всё тот же.
И не возвратишься, пока сам человек не выкупит тебя! Каждая человеческая душа, уступившая твоему искушению, будет новой преградой между тобой и Небом; каждая душа, отвергшая и победившая тебя, поднимет тебя ближе к нему! Когда свет оттолкнет тебя, я прощу тебя и снова приму, но не до тех пор.
Я верю, что после смерти мы встретимся вновь, на небесах. А на небесах лишь те люди, которые приняли Бога.
Рождается месяц — изогнутый коготь
Первого в мире дракона.
Ночь ненасытна. Небо бездонно.
Небеса всегда были свободны. Никто не занимает их. Ни ты, ни я, ни даже Бог. Но пришло время заполнить эту невыносимую пустоту небес. Отныне… Я буду править ими.
Я — один. Вечер. Легкий туман. Небо задернуто молочно-золотистой тканью, если бы знать: что там выше? И если бы знать: кто — я, какой — я?
Бога нет...
Ну что ж, и слава богу...
Без Него достаточно хлопот.
Сея в сердце смутную тревогу,
над землёй
пасхальный звон плывёт.
Бога нет...
Но так, на всякий случай,
позабыв про деньги и харчи,
затаи дыхание и слушай,
как пасхальный звон плывёт в ночи.
Всё сильней, всё праведней, всё выше
Золотой
звучащею стеной
движутся колокола,
колыша
черный воздух
над моей страной.
Бога нет...
Ну что ж, я понимаю...
И, влюблённый в белый, бедный свет,
я глаза спокойно поднимаю
к небесам,
которых тоже нет.