Хочешь поиграть, дружище? Я буду пинать твою задницу с таким усердием, что тебе придется расстегивать воротник, чтобы посрать.
Вообще-то я чиню черепа, но могу и наоборот!
Хочешь поиграть, дружище? Я буду пинать твою задницу с таким усердием, что тебе придется расстегивать воротник, чтобы посрать.
— Вы вместо того, чтобы служить, идиллии пишете. Потом ждёте, пока эти критики начнут вас ругать, и плачете, как баба, и жгёте книги за ваши же деньги. У всех баре как баре, а у меня...
— Яким... Я тебя крымским татарам продам — они таким, как ты, язык отрезают. Продам, а потом выкуплю, только без языка, понял?
— Угу. Только не получится у вас меня выкупить обратно-то, потому что у вас денег не будет — вы все их на свои книги потратите.
— Ох! Вижу, ты привёл всю свою ущербную семейку.
— Пуддинг, смотри — котёнок! Я могу взять его себе?
— Только если у тебя руки лишние...
— Если не начнёте говорить, то проведёте в тюрьме всю оставшуюся жизнь!
— На всю оставшуюся жизнь? Это ещё как понять? С моей паршивой печенью, высоким холестерином и гнилой простатой? Никак не больше трёх месяцев. Спасибо, развеселил!
Некромант взял бумаги, сложил, убрал в карман куртки, не обращая внимания на яростную гримасу человека.
— И вот ещё что. Если вы всё-таки решите снести кладбище, я позабочусь о том, чтобы тебя закопали на нём в самое ближайшее время.
— Если вы не отпустите мою служанку, в этот раз для вас все снова плохо закончится!
— Тебе принести табуретку, чтобы ты мог угрожать мне, глядя в глаза?
— Где вы базируетесь?
— Сейчас — в пяти минутах от того, чтобы надрать тебе задницу.