Блуждая средь высоких целей,
В попытке переспорить жизнь,
Мы, словно белки в карусели,
Бежим и видим миражи...
А жизнь проста. Она уходит,
Сквозь пальцы тихо, как песок...
А у судьбы меж тем выходит
На спицах шерстяной носок.
Блуждая средь высоких целей,
В попытке переспорить жизнь,
Мы, словно белки в карусели,
Бежим и видим миражи...
А жизнь проста. Она уходит,
Сквозь пальцы тихо, как песок...
А у судьбы меж тем выходит
На спицах шерстяной носок.
Выходишь из утробы, проживаешь лет семьдесят, а потом умираешь, истлеваешь. И в каждой частице жизни, не искупленной никакой конечной целью, присутствие уныния и запустения, которые не выразишь, но чувствуешь физически ноющим сердцем. Жизнь, если она действительно кончается могилой, ужасна и чудовищна. Не стоит тут наводить туман. Представь реальность жизни, представь эту реальность в подробностях, а потом скажи себе, что нет ни смысла, ни цели, ни назначения кроме могилы. Ведь только глупцы, ну, и какие-нибудь уникальные счастливчики смогут прямо, бестрепетно взглянуть на это, разве не так?
То, что легко отпускаешь другим,
Что ж не простишь ты самой себе?
Или всё то, что простится им,
Невыносимо в твоей судьбе?
Чем они лучше? Учись прощать!
Их же простила, так в чём же дело?!
Стань себе ближе, чем все друзья,
Не потеряй ни души, ни тела.
Счастье — оно как птица: легко спугнуть.
Но, несмотря на злые поступки близких,
Мы всё равно в себе несем спасенье и суть,
Просто в дороге, бывает, нам хочется отдохнуть,
Если программа счастья в душе «повисла».
Что ж, посидим... На обочине устроим пикник,
Чаю нальем и о смысле жизни поспорим.
Где-то ответы найдем между строчек кино и книг,
Выплачем беды, переходя на крик,
Договоримся как-то с душевной болью.
Как бы мы ни старались, но
в этот факт привыкаем верить:
нет у путников ни-че-го,
кроме, разве, души и тела.
Копим деньги, людей, дома,
ощущения, память, цели…
Только всё предстоит отдать –
в каждом счастье своя потеря.
Всё, что силимся удержать,
ускользает и канет в Лету.
И от жизни не убежать –
Век короткий у человека.
Мы рождаемся тет-а-тет
с одиночеством, с Богом, с миром.
И всю жизнь с темноты на свет
путешествуем, копим силу.
Для чего и зачем? Ведь мир
равнодушен к своим твореньям.
Умираем – опять одни,
будто не было погружений,
страхов, поисков, лиц, сердец,
и эмоций, и чувств, и планов…
За спиной – темнота и лес,
впереди – пелена тумана.
— Объясни мне! Я не знаю, для чего я нужен, но для чего-то же я нужен? Не может такого быть, что человек живет без цели: стареет, умирает — и нет его. Это что, все? Посадить дерево, из которого сделают ящики и зубочистки? Построить дом, который через сто лет снесут? Родить сына, который тоже когда-нибудь умрет? Я чувствую, что есть какая-то цель, мысль, идея, ради которой все совершается! Но где она, в чем она?
Надо чётко осознавать разницу между «быть» и «иметь». Страсть съедает человека. Если твоя цель заработать определённую сумму денег, ты не остановишься даже после того, как эти деньги у тебя уже в кармане, тебе надо будет больше и больше. Если человек видит своё счастье в том, чтобы обладать конкретной женщиной, он вряд ли ограничиться одной. Ему надо будет покорять ещё и ещё, всё новых и новых. Я знаю, о чём говорю, сам был такой. Если в жизни твоей нет счастья, может, тебе его никогда и не добиться.
Я не знаю, просто вышло так,
По судьбе, не по злобе,
Не тобой рубашка вышита,
Чтоб я нравился тебе.
Прошлое так иногда безжалостно давит:
Кого бы ни полюбила и кто бы ни был влюблен,
Самая жуткая штука – по-прежнему память…
От кого бы ни отразилась, вернусь в начало времён.
С кем бы ни пересеклась и чьими шагами
Не измеряла бы годы свои и дни,
Все мои раны, которые ты оставил,
Рано ли, поздно ли вдруг отзовутся эхом войны,
Снова внутри пожарищем вспыхнет горе
И от потерь заноет душа, как прежде.
Как бы хотелось время прожить другое,
Где появилось бы место любви и надежде.
Тихо падают с ресниц
Капли...
И не выплакать никак
Чувство.
Мне от жесткости границ
Страшно,
От закрытости твоей
Душно...