Танец — поэма, в ней каждое движение — слово.
... иная девица, сидя за столиком, кажется грациозной ланью, а танцует как беременная слониха.
Танец — поэма, в ней каждое движение — слово.
... иная девица, сидя за столиком, кажется грациозной ланью, а танцует как беременная слониха.
Хорошие отношения похожи на танец и строятся на тех же правилах. Партнерам вовсе не нужно крепко держаться друг за друга: запутанные, но радостные, быстрые и свободные, словно под ритм «Деревенского танца» Моцарта, они уверенно двигаются в такт. Крепко схватиться за партнера означало бы сковать, заморозить движение, сдержать его бесконечно меняющуюся красоту. Здесь нет места цепкой хватке и властной руке — лишь едва заметное, мимолетное прикосновение. Рука в руке, лицо к лицу, спина к спине — неважно, как именно мы танцуем. Мы просто знаем, что наш партнер движется в том же ритме, мы вместе вырабатываем структуру нашего танца и незаметно подпитываемся им.
Поэт, начинающий писать прозой, подобен кондитеру, решившему сварить борщ, — сахару обязательно переложит.
Первым поэтом был тот, кто сравнил женщину с цветком, а первым прозаиком – тот, кто сравнил ее с другой женщиной.
— Любопытно, а кто первым обнаружил, что поэзия убивает любовь?
— Я думал, поэзия любовь питает.
— Прочную, страстную любовь, вероятно. Но легкой привязанности хватит одного плохого сонета для того, чтобы умереть.
— А что, по-вашему, может ее укрепить?
— Танцы. Даже пусть оба партнера почти невыносимы.
— Но, только один танец.
— Это ты сейчас так говоришь, но медленный танец со мной, как чипсы — невозможно остановиться.
... иная девица, сидя за столиком, кажется грациозной ланью, а танцует как беременная слониха.
Стихотворения не похожи романы, или узаконенные мнения, они больше напоминают сорванные ветром листья, и любой объёмистый сборник, называемый Полным собранием того-то или того-то, не является таковым.