Алчность, как ржа, точит сердце и душу,
Скряга над каждой монеткой корпит.
Нету огня в его взгляде потухшем,
Прежний мечтатель навеки забыт.
Алчность, как ржа, точит сердце и душу,
Скряга над каждой монеткой корпит.
Нету огня в его взгляде потухшем,
Прежний мечтатель навеки забыт.
Гнев — необузданная ярость,
Порыв несдержанности злой,
Когда ты зол — весь мир не в радость,
И в нём отсутствует покой.
... Нет более отвратительного порока, чем алчность, особенно со стороны первых граждан и людей, стоящих у кормила государства.
С Гордыней трудно совладать -
От солнца слепнешь во мгновенье,
И никакое утешенье
Уж не вернёт былую стать.
Ненасытная жадность, проникшая в души,
их мертвит и сжигает, калечит и сушит.
Жадный чахнет, желтеет и сохнет от муки,
он не спит, домогаясь богатства и власти,
к недоступному тянет дрожащие руки...
Но разумный не станет рабом этой страсти.
Жадный сам себя мучит, своею рукою,
не получит ни радости он, ни покоя,
ибо алчность плодит пустоту и невзгоды,
алчность хуже чумы и страшнее проказы.
Ни арабы мои, ни другие народы
не спаслись от прилипчивой этой заразы.
Что ты землю несытыми взглядами меришь?
Не томись. Удовольствуйся тем, что имеешь.
Твой недуг — сребролюбье. Ты жадностью болен.
Эта мука тебя истерзает, изгложет.
Если ты достояньем своим недоволен,
то все золото мира тебе не поможет.
Если ты ненавидишь людей, одинокий
захлебнешься, утонешь в грехе и пороке.
Ты напрасно жилище просторное ставишь.
Неизбежная смерть по-иному рассудит -
ты убогого склепа хозяином станешь,
а добро, что копил ты, разграблено будет.
Смертный! Юность прошла, ее нет и в помине.
Да пройдут и тщеславье твое, и гордыня.
Твой дворец обернется обителью плача,
все разрушено и обесславлено будет.
Все, что ты собирал, крохоборствуя, пряча
от враждебного глаза, разграблено будет.
Понадейся на завтра — дождешься обмана,
ибо Время изменчиво, непостоянно.
Избегай недоверья, сомнений безумных,
поступай справедливо — отхлынут печали.
Когда смотришь на город, веселый и шумный,
помни: кладбище это, где скорбь и молчанье.
Видел я: благородный склонялся покорно
перед волей ничтожного. Нет, не позорна
эта слабость, смиренное это деянье.
Но позорно стократ, если здесь, в наше время,
бедных, сирых, отверженных без состраданья
обирают хапуги... Презренное племя!
Избегай сребролюбца — снаружи он кроткий.
Что гнуснее его осторожной походки?
Избавляйся от скряги! Он хуже, чем язва,
он опасней чумы и противней чесотки.
Одной водою полито, одной рукою полото,
То поле, где растет мечта про золото.
За лацканы затасканы, охаяны, обласканы,
Плоды греха, казавшиеся сказкой нам.
И вот соединение, мечты с плодом растения,
Дает невероятный урожай греха.
Погодные условия, обличья и сословия,
Ему не повредят наверняка.
Я строг мальчик, но справедлив. За то, что ты сказал правду, я щедро награжу тебя. Дай сюда, золотые. Мальчик, я дарю тебе... жизнь!
Обжорство трудно осознать,
Когда вся жизнь в ключе едином.
Куснуть, сжевать, сглодать, глотать
в своём довольствии унылом.