Откуда не имеющему собственности человеку знать болезненный зуд собственничества.
Том сказал:
— Молитва мяса никогда не давала. Для этого свинья требуется.
— Да, — сказал Кэйси. — И господь бог жалованья тоже никому не платит.
Откуда не имеющему собственности человеку знать болезненный зуд собственничества.
Том сказал:
— Молитва мяса никогда не давала. Для этого свинья требуется.
— Да, — сказал Кэйси. — И господь бог жалованья тоже никому не платит.
Алчность, как ржа, точит сердце и душу,
Скряга над каждой монеткой корпит.
Нету огня в его взгляде потухшем,
Прежний мечтатель навеки забыт.
Так, наверно, всегда. Если человек живет весело, радуется своей жизни, плевать ему на все остальное. А вот такие — остервенелые, одинокие — доживут до старости, разуверятся во всем и боятся смерти.
Банк – это нечто другое. Бывает так: людям, каждому порознь, не по душе то, что делает банк, и все‑таки банк делает свое дело. Поверьте мне, банк – это нечто большее, чем люди. Банк – чудовище. Сотворили его люди, но управлять им они не могут.
Ибо человек единственное существо во всей органической жизни природы, которое перерастает пределы созданного им, поднимается вверх по ступенькам своих замыслов, рвется вперед, оставляя достигнутое позади.
Каждую ночь мир строился заново, и в нем было все — и дружба и вражда; в нем были хвастуны и трусы, были тихие люди, скромные люди, добрые люди.
Каждой ночью в нем завязывались отношения между людьми, без чего не может существовать ни один мир, и каждым утром он снимался с места, словно бродячий цирк.
Мы гордимся тем, что смогли помочь. У людей такая потребность — помогать друг другу.