В детстве мы все считаем, что наши семьи абсолютно нормальны, но с годами многие иллюзии разрушаются.
Собака – это равный член семьи,
Такой же нужный, как и голос предков.
А иногда бывает (и не редко!),
Она становится родней родни.
В детстве мы все считаем, что наши семьи абсолютно нормальны, но с годами многие иллюзии разрушаются.
Собака – это равный член семьи,
Такой же нужный, как и голос предков.
А иногда бывает (и не редко!),
Она становится родней родни.
И пусть повсюду меня будут пугать этой отвратительной фразой, что в старости мне будет некому подать воды. Пусть! Я не боюсь! Подаст ли нам кто в старости воды или нет, совсем не зависит от нашего семейного положения. Надо будет — этой воды принесет мне мой сын, а если его не будет рядом, то соседи или знакомые. Где гарантия, что если бы я была замужем, эту воду принес бы мне мой супруг. Семейное положение тут ни при чем по той причине, что здесь важны мои взаимоотношения с людьми.
Если в детстве вы были послушной, тихой и прилежной девочкой, то лет этак к девятнадцати непременно захотите исправить всю несправедливость ситуации и наверстать упущенное.
Я научился ценить музыку, я увидел в ней некую панацею, универсального целителя. Я понял, что музыка — это возможность проникнуть туда, где меня примут и полюбят; туда, где нет ни правил, ни догм.
Массы никогда не знали жажды истины. Они требуют иллюзий, без которых они не могут жить.
(Массы не знали жажду правды никогда. Они хотят иллюзий, в отсутствии которых они не имеют возможности существовать.)
— Не дай Бог жить в таком месте!
— Почему?
— Вылизанные лужайки! «Как дела, дорогая?». Я б рехнулся...
Какая это, оказывается, хрупкая вещь – надежда на семейное благополучие! Достаточно единственного слова, и то, что казалось прочным мостом между двумя берегами одной реки, уходит из-под ног, окуная тебя в ледяную воду.