... все те, кого называют «человек афиши» ... на самом деле, да будет мне позволено произнести эти слова, в них больше афиши, чем человека.
... у меня любой, кто охвачен депрессией, вызывает нежность.
... все те, кого называют «человек афиши» ... на самом деле, да будет мне позволено произнести эти слова, в них больше афиши, чем человека.
Да здравствует жизнь ночных кабачков, да здравствует радостное или грустное одиночество тех, кто там толпится. Да здравствует лживое и подлинное тепло лживой и подлинной дружбы, которая там царит! Да здравствует фальшивая нежность встреч и да здравствует, наконец, то, что во всем мире совершается постепенно, а у нас, полуночников, — стремительно, галопом...
Как будто этот диалог, напряжённый, бессвязный, а иногда физически жестокий, который мы ведём, вернее, пытаемся вести, превращается в железный занавес между двумя людьми.
Не думаю, что надо... думать о себе как о существе с точным описанием примет. ... не надо ставить себя в жалкое положение (под «жалким» я имею в виду положение, когда презираешь самого себя).
... почему всегда, какой момент ни возьми, рука наша тянется не поддержать ближнего, а схватить тюбик с таблетками, флакон, бутылку?
Я никогда не откажусь от мысли, что только борьба крайностей в нас самих, борьба противоречий, пристрастий, неприятий и прочих ужасов может дать крошечное представление о том, что есть жизнь.
... не так уж сладка жизнь у этих созданий с полуободранной шкурой, которые называются людьми.
Разумеется, думать так было бессовестно, но счастливый человек – чаще всего человек бессовестный.
Мне так нравилась вся эта ничтожная, ничего не стоящая игра в наше убогое, гнусное и жестокое время...
В любовных отношениях очень важно иметь в виду, что единственный непробиваемый «панцирь» ... — это равнодушие.